Милана

– Ты вся дрожишь.

Закрываю глаза, зажмуриваюсь, что есть сил, до разноцветных кругов перед глазами. Не могу даже смотреть на себя в зеркало. Не могу видеть это шикарное свадебное платье, эту фату, свое бледное лицо. Просто не верю, что свадьба уже сегодня. Не хочу верить. Но Екатерина Васильевна – жена Германа Волкова – толкует по-своему мое состояние.

– Ничего, девочка, все мы волнуемся перед самым важным днем в своей жизни. Это нормально, – улыбается она ободряюще, и я выдавливаю из себя мученическую улыбку в ответ. Все-таки она не такая плохая. Помогает мне, даже заботится немного.

Вокруг меня порхает стилист, визажист, одновременно с ними поправляет прическу миленькая девочка-парикмахер, прикалывая фату к волосам. Еще и фотограф умудряется снимки делать. Просит улыбаться, но я даже не пытаюсь.

– Гости уже почти все приехали! – взбудораженно докладывает организатор Оля Екатерине Васильевне.

– Чудесно, еще пять минут, и мы будем готовы! Регистраторша уже прибыла?

– Да, еще час назад.

Горло сдавливает спазм. Пять минут? Всего лишь?

– Разве мы не поедем в ЗАГС? – панически оглядываюсь на Екатерину.

Надо тянуть время. Не знаю, почему, просто у меня есть такая уверенность. Об Алексе не было слышно ничего за эти дни, он словно исчез. Но не насовсем же…

– Что ты, детка. Все браки всегда заключаются здесь. Разве ты забыла? Ведь я вчера тебе все объясняла, – возмущается было Екатерина Васильевна, но замечает мой затравленный бегающий взгляд и мягко улыбается, – впрочем, тебе ведь не до того. Волнуешься.

– А в ресторан? Разве мы не поедем в ресторан? – спрашиваю с надеждой

– Во дворе установлены крытые беседки. Но не беспокойся, конечно же, нас обслуживает ресторан. Все по высшему разряду, уж я об этом позаботилась, поверь мне. Просто Герман решил, что лучше провести торжество, не выезжая из особняка. Знаешь, чтобы не попадаться всяким папарацци и прочему журналистскому сброду.

– И верно делают, – поддакивает ей Оля, оправляя подол свадебного наряда.

Сталкиваюсь в зеркале с собственным взглядом и сама поражаюсь, насколько же испуганно я выгляжу.

*******

– Ты самая красивая сегодня, моя девочка, – улыбается радостно дядя Вова. Он поджидает меня у входа в тот самый подвальный зал, где совсем недавно проходило голосование, а теперь, видимо, будет проводиться и церемония. Передали ему, что называется, из рук в руки – прямо до дверей меня сопроводила целая процессия из фотографов, визажиста и стилиста. Плюс два охранника. Наверное, подстраховываются, чтобы не сбежала.

Киваю вместо ответа. Дядя Вова словно подмечает мое настроение, делает знак, чтобы все испарились, берет меня под руку и перед нами открываются двери. Как по команде гости сначала оборачиваются на этот звук, а после поднимаются со своих мест.

В этом искусно сшитом белом наряде и вправду можно ощутить себя принцессой. Вот только я даже не мечтала о свадьбе. Мне хотелось учиться, работать, повидать мир, просто жить. Конечно, когда-нибудь выйти замуж за того самого, единственного, пригласить множество близких друзей, танцевать до упаду, а после провести с любимым самую волшебную ночь.

С любимым.

Я оглядываюсь вокруг потерянным взглядом, шагая по красной ковровой дорожке, и цепляюсь за подставленный мне дядей Вовой локоть, как утопающий за соломинку. Скольжу взглядом по залу – вереница улыбающихся радостных лиц смазывается в одну жуткую маску. Везде одна и та же искусственная улыбка. Я жду… чего? Чуда. Что все это прекратится. Что кто-то все-таки придет.

Тяну время, как могу. Иду слишком медленно, и дядя Вова терпеливо вышагивает рядом. Может, думает, что наряд слишком тяжелый и неудобный, но он не прибавляет шаг и не заставляет меня идти быстрее. Но все равно расстояние между мной и стоящим на возвышении в цветочной арке Кириллом сокращается слишком быстро.

И за это время чуда не случается. Кто-то не приходит.

– Спасибо! – кивает Кирилл дяде Вове и подает мне руку, помогая подняться по ступеням вверх.

Мне ничего не остается, кроме как встать рядом с ним. Только напоследок я с надеждой еще раз бегло осматриваю зал.

– Можешь не высматривать. Его здесь нет, – бросает мне на ухо вполголоса Кирилл.

Перевожу на него взгляд, но Волков уже поворачивается к улыбающейся даме средних лет с папкой в руках.

«Его здесь нет, его здесь нет» – стучит набатом в голове только одна мысль. Вздрагиваю, когда Кирилл прикасается к моей ладони и взглядом показывает в сторону работницы ЗАГСА.

– Да? – растерянно спрашиваю я.

Дама степенно кивает и обращается уже к мужчине рядом.

– Кирилл Волков, готовы ли вы взять Милану Орлову в жены, заботиться о ней и оберегать ее? – кажется, она хочет сказать что-то еще, но Кирилл ее нетерпеливо обрывает:

– Да.

– Обменяйтесь кольцами.

У меня холодеет сердце, когда Кирилл надевает на безымянный палец кольцо. И в тот момент, когда я уже решаюсь сказать, что все это ошибка, что я не расслышала вопроса, что я передумала, Волков сам надевает себе кольцо на палец и затыкает мой рот страстным поцелуем.

– Объявляю вас мужем и женой! – запоздало оглашает женщина и зал взрывается аплодисментами.

– Подождите… – бормочу растерянно, но Волков подхватывает меня на руки и несет к выходу.

Я отчаянно цепляюсь за последнюю надежду – вытягиваю шею, пытаясь выхватить знакомую фигуру, но тщетно.

Все происходит, как во сне. Ощущение, будто меня накачали чем-то – все как в калейдоскопе. Вереницей сменяются лица людей, что подходят нас поздравлять, но я не запоминаю никого из них. Кажется, я даже танцую с Кириллом и несколько раз мы целуемся. Точнее, это он берет мое лицо в свои руки и целует меня, а я даже не делаю попыток ответить.

Не знаю, сколько проходит времени, кажется, пара часов, но я наконец не выдерживаю.

– Сейчас вернусь, – бросаю Кириллу.

Знаю, что меня никто сейчас отсюда не выпустит, поэтому бегу в дом. Хочу просто закрыться где-нибудь и остаться там насовсем, чтобы никто меня не трогал. Залетаю в уборную и тут же бросаюсь к раковине. Дрожащими руками открываю кран и несколько раз ополаскиваю лицо холодной водой, пытаясь подавить рыдания. Но всхлипы сдержать не удается.

– О-о, подруга, что-то ты совсем расклеилась, – слышится позади расстроенный голос.

Оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с гостьей. Она осматривает меня обеспокоенным взглядом и интересуется:

– Все в порядке?

– Н-нет. Ничего, ничего не в порядке, – шепчу я, закрывая рот ладонью.