Потом стало потише, и подошел СС «Ясный», тогда еще совсем юный. Командовал им Женя Сивцов, а старпомом у него был Витя Маштаков. «Ясный» встал к носовой части АС по левому борту. За него ближе к корме загнали плавкран с плашкоутом и начали разгрузку.

Открыть тяжеленные складные крышки грузовых трюмов на мертвом судне можно было только с посторонней помощью. Но наш электромен Костя Цветков решил эту задачу, запитав привод закрытий от «Ясного». Второй проблемой разгрузки стала вода, которой были затоплены все отсеки. Мы развернули две линии мощных водоотливных насосов с гидравлическим приводом и работа пошла. Аварийная партия вела откачку воды с поиском и заделкой мест водотечности, кран выгружал рулоны стали на плашкоут.

Основная масса воды поступала через систему принудительной вентиляции.  Мы заглушили ее короба пластырями, и вода пошла на откачку из форпика и носовых грузовых трюмов. По мере выхода груза из воды плавкран производил разгрузку.

Не вызывало сомнений, что очередной шторм завершит наметившийся перелом корпуса.  Тогда облегченная носовая часть будет выброшена на пляж за северным молом, откуда убрать ее будет очень трудно. Мы сделали все возможное, чтобы предотвратить эту пакость: отсоединили на брашпиле АС звездочку левого якоря, сам четырехтонный якорь примайнали и подвесили за кормой портового буксира. Раздали стопора фрикционный и ленточный. Буксиру дали команду тащить. Он поволок якорь на выход из порта. Якорь-цепь с грохотом летела за ним, высекая искры на колодке стопора. В темноте раннего вечера это выглядело страшновато. Но ничего плохого не случилось. Когда цепь вся высучилась, на буксире обрезали стопора-схватки якоря, и он, как положено тяжелой железине, утонул.

В декабре на Балтике хорошая погода долго не стоит. Снова начало раздувать от зюйд-веста.

Из Питера прибыла корреспондентка Света. Она не первый раз готовила материал о нашей работе для средств массовой дезинформации. Под объективом ее камеры наши парни шустрили еще более лихо, чем обычно. Конечно, прилагали все усилия, чтобы выглядеть орлами. У многих это получалось.

Третьи сутки без передышки работали мощные водоотливные агрегаты, выбрасывая из трюмов «Брайтшайда» по полторы тысячи тонн воды в час. Мы подзаделали переток по кабельной трассе в переборке между первым и вторым трюмами и вылезли на палубу, чтобы перенести отливной шланг. Здесь мы увидели, что шторм уже нагрянул.

Пространство перекосило  шквалом. Серые водяные горы обрушивались через левый борт АС. Белое облако брызг взлетало на половину высоты мачты, тяжелея на лету, зависало на мгновение и обрушивалось на наши плечи. Носовая часть судна ходила из стороны в сторону и сверху вниз.

Мы уже прихватили шланг в проеме люка второго трюма и готовились вырезать дыру в комингсе третьего, когда с мостика спасателя пришла команда: «Аварийной партии покинуть судно! АС ломается».

В два ножа мы освободили разложенные шланги. Их тут же выдернули на «Ясный». Серега перекинул туда же шланги газорезки. СС поджал корму, и мы попрыгали домой. Я, как положено командиру аварийной партии, уходил последним. Но это мы так думали.

Последним с кормы «Рудольфа» прибежал  электромен Костя. Он, как оказалось, был послан остановить аварийный дизель-генератор и задраить дверь его отсека. Прошел туда мимо нас, и не был замечен. Зато его возвращение произошло на глазах у всех. Костя пронесся по правому борту, перепрыгнул через ловушку разлома и перевалился через два фальшборта на палубу «Ясного». 

С мостика «Ясного» долетела команда: «Руби концы!»

Хотя носовая часть АС гуляла все размашистей, я бы с двумя парнями взялся завести последний конец дуплинем, а остальные просто сбросить. Но то ли Мастер боялся рисковать людьми, то ли присутствие корреспондентки требовало красивых действий, но третий помощник Леха Дёма приступил к исполнению команды. Топор с размаху врезался в сочные желтые пряди новехоньких концов. Меньше, чем через минуту шпринг и продольный кормовой были обрублены. Спасатель начал аккуратно отходить от АС.

Леха подошел ко мне, вытирая мокрое от брызг лицо.

— Ух, Саныч, первый раз в жизни рубил концы!

— Ничего, у тебя еще все впереди.

Шторм бесчинствовал три дня. «Ясный» в ожидании стоял в порту. Мы с Чифом проводили время на втором этаже пивного дворца, что на реке Данге. Ждали погоды, беседовали о хлебе, о море, о погоде, о жизни, о вине и женщинах. Поскольку в те времена мобильники нам и не снились, мы сходили на переговорный пункт, предупредили домашних, чтобы скоро нас не ждали. Пообщались с рыбаками. Обогатили свои запасы эрудиции парой новых хороших анекдотов.

Как только немного притихло, снова вышли к аварийному судну. Его внешний вид существенно изменился. Носовая половина корпуса полностью отделилась от кормовой и развернулась поперек. Если бы не завезли своевременно якорь, она была бы уже на пляже, что за северным молом.

Продолжили выбирать груз из четвертого и пятого трюмов, расположенных в корму от надстройки, оставшейся при кормовой половине.

Поставили под разгрузку плашкоут и плавкран, а сами обеспечивали откачку воды из трюмов. Попутно приходилось герметизировать места водотечности, чтобы откачка давала эффект.

В машинном отделении  до мест водотечности было не добраться, а тупая откачка даже  до тысячи тонн воды в час не давала ни малейшего эффекта.

В праведных трудах незаметно пролетело два дня. Мы довольно быстро закончили выгрузку кормовых трюмов и начали добирать груз из носовых. Но тут опять прогноз пообещал неприятности. Нам же, кроме спасения груза было очень нужно убрать с бойкого места носовую часть «Брайтшайда», уже привсплывающую и держащуюся только на левом якоре. В связи с отсутствием времени — шторм ожидался уже завтра — было решено прервать разгрузку, максимально уменьшить осадку носовой части и вывести ее в закрытую часть порта.

Первый и второй трюма, а также форпик были осушены. Поступления воды в них свели к минимуму. Третий трюм из-за отсутствия кормовой поперечной переборки осушать было бесполезно, но благодаря дифференту на корму вода из него уходила самостоятельно. Танки двойного дна были затоплены, так как наружное днище