Вответ– долгий взгляд, вызвавший лёгкую неловкость.

–Тыхороший охотник, смелый, зачем сейчас торопишься? Яведь знаю, чтоты недурак.– Дугар подождал ответа, недождался, чему обрадовался– Вербин признал его правоту, ипродолжил:– Яничего нехочу сказать, ярассказываю, какпо-разному люди думают омысе. Аты перебиваешь.

–Извини.

–Ничего страшного.– Дугар достал изкармана зажигалку, повертел, перехватил взгляд Феликса, объяснил:– Бросаю.– Вернул зажигалку вкарман ипродолжил:– Шаман посрочному делу уехал, онбы рассказал, какесть, ая– стараюсь.

–Шаман разрешил сомной говорить?

–Шаман сказал стобой поговорить,– поправил Вербина Дугар.

–Шаман увас белый?

Этот вопрос вызвал улыбку:

–Знал, чтоспросишь. Белый. Укого хочешь спроси– белый. Иещё скажу: нишаман, нимы ктому, чтопроисходит намысу, отношения неимеем. Можешь, конечно, подозревать ирасследовать, нотолько время потеряешь. Этоненаше дело.

–Шаман знает, чьёэто дело?

–Даже если знает– нескажет.

–Потому что внём чёрный шаман замешан?

–Нет. Шаман говорит, чтотам чёрный человек замешан. Очень чёрный, ночеловек. Нешаман. Зверь.

–Тоесть убийца есть итвой шаман догадывается, ктоон?

–Тынадоел перебивать меня вопросами.– Дугар начал сердиться.

–Этопрофессиональное,– улыбнулся вответ Феликс.– Всё, больше немешаю, продолжай.

Дугар вновь достал зажигалку, наэтот раз вертел её много дольше, почти минуту, убрал стаким видом, будто почти собрался вернуться клодке, нопередумал.

–Тысейчас плохо сказал. Посмеялся, хотя смеяться недолженбыл.

–Япрошу прощения,– предельно искренне произнёс Вербин.– Извини меня, пожалуйста. Яне привык выслушивать подобные версии совершённых преступлений.

–Только поэтому яс тобой разговариваю: потому что ты стараешься, хоть иполучается плохо,– сварливо ответил Дугар.– Ипойми простую вещь: шаман неможет увидеть паспортные данные человека. Только образ, ито, если получится. Шаман может задавать вопросы, ноответы невсегда точны, ихнужно расшифровывать. Поэтому знаем мы мало ито, чтознаем, шаман готов тебе рассказать.

–Ноон уехал,– уточнил Феликс.

–Рано илипоздно вернётся.– Наэтот раз Дугар необиделся нато, чтобыл перебит.– Шаман считает, чтосмысом связана старая иочень страшная история. Шаман считает её неправильной, однако сделать ничего неможет, потому что она случилась выше его возможностей.

–Чтопроизошло?– спросил Вербин.– Помнению шамана?

Он догадывался, чтопрямого ответа неуслышит, ине ошибся.

–Глупый человек пришёл намыс иначал эту историю стем, скем лучше неиметь никаких дел. Шаман незнает, чтоэто была заистория, нотот, скем ненужно иметь дел, сильно разозлился. Глупому человеку должно было стать очень плохо, ноон сумел победить себя итеперь он чёрный, полностью чёрный. Иуже неглупый. Ончёрный иопасный. Тысможешь его остановить, ноне сможешь изменить, понимаешь?

Феликс кивнул. Онуже видел таких людей.

Такого человека.

Такую женщину.

–Поэтому шаман велел спросить: тыдействительно хочешь пойти последу человека, который стал абсолютно чёрным там, намысу, вместе, гдестена сХолодным миром истончена допредела? Там, гдеживёт большой хозяин этих мест?

–Япойду последу чёрного человека,– твёрдо ответил Вербин.

–Хорошо.– Дугар выдержал паузу.– Вэтом случае шаман велел передать, чтоты смелый.

Иподнялся наноги.

–Ивсё?– удивился Феликс.

–Шаман тебе позвонит.

Такой результат разговора Вербина, мягко говоря, неустраивал.

–Тыже сказал, чтоон уехал!

–Однажды приедет.

–Когда?

–Онтебе позвонит.

Ичто теперь делать? Нехвататьже, насамом-то деле, нетрясти, требуя назвать телефон шамана. Остаётся только ждать…

Феликс тоже поднялся ипоследовал засобеседником клодке.

–Больше ничего нескажешь?

–Ярасскажу шаману, чтоты– настоящий охотник ис тобой можно иметь дело,– очень серьёзно ответил Дугар.– Аещё скажу, чтосмелость твоя неот бесстрашия, аот боли. Раньше отбесстрашия, теперь– отболи. Итебе нужно вернуть себя бесстрашного, потому что смелость отболи всегда заканчивается смертью.

* * *

Открыть глаза ивстретить новый день.

Раньше Лера неценила это простое, нотакое важное удовольствие– возможность открыть глаза, улыбнуться ипонять, чтонаступил новый день. Неповторимый, поскольку ниодин день жизни непохож наостальные. Неповторимый, итем интересный, темрадостный. Новый день жизни. Раньше Лера непонимала, какое это счастье– встречать новый день жизни. Онапросто просыпалась, иногда– вплохом настроении, итогда морщилась, какбудто отбывала повинность проснуться. Неценила радость нового утра, илишь теперь, когда жизнь… когда дней жизни осталось нетак уж много, девушка осознала, насколько важен каждый изних. Какдорого простое удовольствие проснуться изнать, чтовпереди день иты сама решаешь, пойдёшьли винститут илипрогуляешь, встретишься сподругами илизаедешь, наконец, кбабушке, потому что уже месяц обещаешь попить сней чаю ипосплетничать, давсё неуспеваешь.

Ты сама решаешь, чемзанять свой день.

Ты– свободна.

Бесценно.

Лера открыла глаза ичуть потянула левую руку. Онаделала так каждый раз, просыпаясь. Оназнала, чточудес небывает, ноповторяла иповторяла этот жест– тянула левую руку, внадежде, чтосумеет перевернуться надругой бок. Ноне получалось.

Несвободна.

Иещё одна появившаяся взаточении привычка– прислушиваться. Сзакрытыми илиоткрытыми глазами, прислушиваться ктому, чтопроисходит вокруг, особенно– всоседней комнате. Неслышныли шаги? Илидыхание? Нерядомли он? Прислушивалась нестолько потому, чтобоялась– досих пор Аркадий небыл сней груб, апотому что его появление вносило хоть какое-то разнообразие вунылое времяпрепровождение.

Нет, ничего неслышно. Всоседней комнате царила тишина.

Лера поднялась, сходила кведру, вочередной раз испытав приступ унижения. Умылась надним, экономно использовав воду изпластиковой бутылки, вернулась натопчан, пожевала собачий корм– очень немного, потому что нехотелось, сделала обязательную после сна зарядку, снова улеглась натопчан ираскрыла книгу. Девушка дочитала «Бесов» и, ксобственному удивлению, решила вернуться кроману немедленно, сочтя его слишком сложным дляоднократного прочтения.

«Ажаль, если господам помещикам бывшие их крепостные ив самом деле нанесут нарадостях некоторую неприятность.

Ион черкнул указательным пальцем вокруг своейшеи.

–Cher ami[10],– благодушно заметил ему Степан Трофимович,– поверьте, чтоэто (он повторил жест вокруг шеи) нисколько непринесет пользы нинашим помещикам, нивсем нам вообще. Мыибез голов ничего несумеем устроить, несмотря нато что наши головы всего более имешают нам понимать…»[11]