Шрифт:
Закладка:
– Громодяне! Бандеровские пропагандисты без устали вопят о том, что НКВД безжалостно расправляется с теми, кто помогает бандитам, убивает мирных жителей. Нередко бандиты сами наряжаются в форму воинов НКВД и Красной Армии, творят безобразия, чтобы таким образом дискредитировать нас в ваших глазах. Я хочу привести несколько последних примеров бесчинств оуновцев, совершенных ими только за последние 10 дней января. Они напоминают сводку боевых действий. И это так, потому что именно боевые действия ведут не только части Красной Армии и НКВД, но и местные жителя, которые противостоят бандитам, чтобы защитить Советскую власть. И, к сожалению, в борьбе за нее гибнут.
17 января. Бандитами увезен в неизвестном направлении председатель сельского совета села Васильево.
18 января. В селе Боровцы боевкой в количестве 9 человек обстреляны 2 бойца Красной Армии. В тот же день в селе Старые Броковцы разгромлен сельсовет, тяжело избит его председатель.
20 января. В селе Черный Поток убит пожарный инспектор Заставненского района.
23 января. В селе Пресекарины банда украинских буржуазных националистов совершила налет на спиртзавод. Убиты бухгалтер и пожарный инспектор, ранен технорук, ограблены их квартиры.
23. января. В селе Ст. Брусковцы бандитами убиты 7 местных жителей, оказывающих помощь НКВД.
27 января. В селе Каменка группой бандитов (15—20 чел.) убиты 7 советских и партийных активистов, ограблен магазин сельпо, уничтожены документы сельсовета.
Рассказ офицера вызвал у жителей столько эмоций, что выступившие вслед за ним три старика и две женщины, не стесняясь в выражениях, заклеймили бандитов и призвали односельчан побороть свой страх, активно помогать Советской власти и органам НКВД в борьбе с бандеровцами.
Наблюдая за участниками собрания, Александр Степанович понял: цель мероприятия достигнута.
Подобные собрания прошли и в других населенных пунктах. Например, в Старых Брусковцах выступили помощник начальника штаба по боевой подготовке лейтенант Боев М. В. и командир минометной роты лейтенант Страхов Н. Е. Остальные офицеры батальона побывали на подобных мероприятиях в селах Бурдей, Панка, Костивцы, Степановцы и др. И повсюду люди открыто говорили о своей ненависти к бандитам, своей решимости бороться с ненавистным врагом – прихвостнями фашистов – оуновцами.
И все же главным итогом агитационно-массовой работы была не внешняя реакция местного населения на наши призывы, а последующие конкретные действия, поступки людей.
Подтверждением того, что помощь местных жителей стала носить более активный характер, говорили результаты служебно-боевой деятельности нашего батальона. В отчете о проведенных с 10 по 15 марта 1945 г. операциях говорилось:
«В результате чекистско-войсковых операций и массово-разъяснительной работы среди местного населения улучшились темпы добровольной явки бандитов и уклоняющихся от призыва в КА людей. Только за указанный период в органы НКВД явились:
– бандитов – 146;
– уклоняющихся от призыва – 476;
– добровольно сдали оружие – 33 ед.
Население все больше и больше озлоблено против украинских националистов и помогает органам Советской власти и войскам, разоблачают и показывают места нахождения бандитов.
Бандиты, стремясь запугать местное население, совершают налеты, но они уже вызывают не страх, а злость у местного населения».
Постепенно работа агитаторов стала приносить ощутимые результаты, но мы помнили, сколько трудностей испытали в самом ее начале.
Определенно, в сознании местных жителей произошел какой-то перелом. И те, кто был втянут в банды насильно, и те, кто пришел в них сознательно, но потом все же решил покончить с преступным прошлым, поняли: у националистического подполья нет будущего.
Эта часть бандитов втайне от своих товарищей вынашивали планы бегства из звериного логова. Они ждали удобного случая. И вот теперь этот случай представился, но их удерживали два обстоятельства. Во-первых, боязнь мести со стороны главарей не только к ним, но и к их семьям. Во-вторых, колеблющиеся оуновцы еще не были твердо уверены в том, что органы правосудия отнесутся к ним лояльно.
Один из сдавшихся в плен бандитов откровенно сказал нам: «Если бы я был на месте судьи, я расстрелял бы такого как я за все содеянное. Но как отец трех детей и как раскаявшийся человек, я прошу пощады!».
В Обращении украинского правительства к населению Западной Украины давались гарантии сохранения жизни бандитам, отказавшимся от вооруженной борьбы. Но, конечно же, не всем без исключения обещалось всепрощение. Степень вины каждого определит суд. Одним из условий добровольной явки с повинной ставилась сдача оружия, а полное освобождение от уголовной ответственности гарантировалось тем, чьи руки не были запятнаны кровью злодейских, массовых убийств.
Оуновские пропагандисты понимали, что им все тяжелее становится удержание людей в бандах, поэтому в очередной раз встали на путь грубой лжи и клеветы. Но теперь – против самих себя, своих бойцов – ОУН-УПА.
Они активно распространяли слухи о том, что каждый участник банд, явившийся в органы НКВД с повинной, все равно будет расстрелян Советами, москалями.
Не реже 2—3 раз в месяц командование батальона направляло в штаб 23-й стрелковой бригады ВВ НКВД оперативные сводки. В них содержался подробный отчет о служебно-оперативной деятельности батальона, анализ оперативной обстановки в зоне нашего интереса. Вот что говорилось в сводке за 1—15 февраля 1945 года: «С каждым днем увеличивается количество фактов, когда население помогает войскам и органам Советской власти вылавливать бандитов. Так, например, 6 февраля после проведенного общего собрания граждан села Бергомет 5 женщин пошли в горы и привели своих мужей, находящихся в банде. Большинство населения желает быстрее покончить с бандитами, нарушающими нормальную жизнь и терроризирующими местное население. Но до сих пор население еще боится бандитов, которые угрожают расправой после ухода войск. Имеются заявления, как со стороны граждан, вызванных в местные органы власти, а так же со стороны явившихся добровольно бандитов, и лиц, уклоняющихся от призыва в КА, что они уйдут из сел вместе с войсками. По неуточненным данным руководство УПА „Буковина“ в целях избежания разложения и распада банд, дало указание о том, чтобы бандиты, сдав оружие на склад, явились „добровольно“ в органы Советской власти и устраивались на работу и работали до вызова. Это подтверждалось тем, что многие приходили без оружия».
Наша разведка работала хорошо и поэтому у оперативных работников всегда были полные списки семей, члены которых состояли в бандах. В отношении их агитационно-массовые, воспитательные и фильтрационные мероприятия проводились наиболее активно.
Убедить бандитов сдаться и вернуться к мирной жизни могли только их родственники. Мы не имели возможности непосредственно воздействовать на сознание оуновцев, но добиться поставленной цели можно было через их родных и близких.
Если они верили Советской власти, то становились нашими союзниками, благодаря им многие бандиты осознали, что только явка с повинной сохранит им жизни.
И все же темпы явок бандитов нас не устраивали. Подавляющее большинство их не спешили сдаваться, а члены семей также были настроены к нам враждебно. О каком «воспитательном воздействии» можно было говорить в этом случае? Поэтому, если кого-либо из бандитов захватывали в плен, их семьи выселяли из сел. Правда, бывали случаи, когда даже после репрессий отцы приводили своих сыновей в органы НКВД.
Реакция оуновских главарей на наши репрессивные меры не всегда была одинаковой, все зависело от того, какие тактические и стратегические цели они при этом преследовали. Но в любом случае их действия были направлены против внешних и внутренних врагов – москалей или отступников от бандеровского подполья.
В одном случае главари в отместку и для устрашения организовывали и проводили террористические акты: убивали партийных и советских активистов, а также сочуствующих Советской власти украинцев, сжигали их дома, разрушали линии связи и т. д.
В другом – распространяли слухи о том, что «отступники» – не кто иной как внедрившийся к москалям по специальному заданию оуновцев враг и с ним надо поступать соответственно. Таким образом они старались дискредитировать бывших своих собратьев по оружию, изменивших фашистской клике, перед советской властью и показать остальным «хлопцам», что «явка с повинной» должна проходить только с санкции руководителей отрядов ОУН-УПА. В случае неповиновения наступало возмездие.
Командование батальона осталось довольно результатами проведенного 7 марта 1945 г. в селе Старые Брусковцы собранием. Во-первых, оно благотворно отразилось на формировании позитивного общественного мнения крестьян; с его помощью удалось вызвать людей на откровенный разговор.
