Шрифт:
Закладка:
Ее тело слабеет от удовольствия, но затем рука тянет одну из моих вниз по животу, осмеливаясь заставить меня пойти дальше. Черт. Она намного капризнее, чем я думал, и я хотел бы увидеть, как далеко мы можем зайти. Но после того, как она подразнила меня в спортзале, я так просто не сдамся.
Я просовываю руку за пояс ее брюк, но лишь провожу кончиками пальцев по бедрам, время от времени прикасаясь к резинке ее трусиков, но не уделяя своего физического внимания тому, что она так хочет. То же самое нельзя сказать и о моих мыслях. Чем дольше я ее дразню, тем сильнее она бьется об меня в разочаровании, но это лишь заставляет меня сильнее сжимать ее грудь другой рукой.
Ее терпение, которое висело на волоске, наконец-то лопнуло, и она потянулась за мной и взяла меня за пояс трусов. Ее большой палец легонько проводит по тому месту, где я пульсирую, снова и снова, гипнотизируя меня, и как раз в тот момент, когда я уже готов уступить и дать ей все, что она хочет, дверь открывается в последний раз.
Игра окончена.
"Ладно, Том, это было весело, теперь можем немного выпить?" — спрашивает один из многочисленных сотрудников развлекательного отдела, которых я втянул в это, прежде чем они успели заказать себе выпивку.
"Да. Он уже должен был закончить, верно?" — отвечаю я, притворяясь, что именно по этой причине мы все еще играем в эту игру. Пространство вокруг меня начинает освобождаться, когда все входят в главный зал, и я неохотно отделяю свое тело от тела Элизы.
Льдисто-голубые глаза Элизы почти полностью черные, а ее зрачки похожи на темную сторону луны, когда мы доходим до двери моей каюты.
"Так что же королева делает с сардинами?" — спрашиваю я, доставая ключ от комнаты из заднего кармана.
"Все же было хорошо".
Она пожимает плечами, изображая безразличие.
"Не понимаю, из-за чего вся эта суета".
"Хмм, я слышал, что он очень популярен среди крестьянских детей. Я должен был догадаться, что это ниже вашего достоинства. В следующий раз я постараюсь произвести на вас большее впечатление, мэм".
Я ухмыляюсь так сильно, что щеки болят.
Ее взгляд опускается к ключу в моих руках.
"Ты идешь спать?
"Ага. Если только ты не предпочтешь, чтобы я этого не делал?"
Я бросаю вызов. Не осталось незамеченным, и то, что она была бы не против.
Мне нужно, чтобы она была смелее, если мы хотим, чтобы это продолжалось. Даже если это означает, что мне придется жить с постоянной болью в яйцах.
Пожалуйста, скажи мне не идти к себе. Пожалуйста, схвати меня за воротник рубашки и потащи в свою комнату. Пожалуйста, посмотри на меня и скажи, что ты хочешь меня так же, как хочу тебя я.
Она делает глубокий вдох.
"Тогда спокойной ночи".
Ее натянутая улыбка говорит мне о том, что она разочарована, но почему те же губы не могут сказать мне об этом прямо? Восторженное согласие — вот все, что мне нужно.
"Спокойной ночи, Куини".
"Значит, это имя прижилось?"
"Конечно".
Она закатывает глаза, как всегда, с улыбкой, говорящей "мне это нравится", и отправляется в свою комнату.
Я прикасаюсь ключом к считывающему устройству, ожидая зеленой вспышки и звукового сигнала. Ничто не могло подготовить меня к тому зрелищу, которое предстало передо мной, когда я открыл дверь. Из моих легких вырывается испуганный вопль, а все следы возбуждения мгновенно исчезают.
Потная задница Дэниела выставлена на всеобщее обозрение, когда он вколачивается в свою подругу, лежащую под ним. Я как можно быстрее отшатываюсь назад в коридор, слыша их шокированные крики и замечая Элизу, с любопытством оглядывающуюся на меня.
"Виноват!" — кричу я через дверь, придерживая ее на дюйм, чтобы можно было услышать скрежет занавески по нижней койке, когда они укрываются.
Элиза склоняет голову вбок, жестом предлагая мне пойти с ней, и, будь у меня больше власти над ситуацией, я бы продолжил добиваться от нее устного приглашения. Но сейчас я не в том положении, чтобы вести переговоры.
Я стучу в дверь.
"Можно я возьму свою зубную щетку?"
"Конечно, приятель!" — восклицает Дэниел. На всякий случай отводя глаза, я не теряя времени хватаю зубную щетку и собираю одежду, которая понадобится мне завтра, и спешу выйти из комнаты. Шлепки кожи о кожу стихают, но не прекращаются все время, пока я нахожусь там.
"Я рад за тебя, чувак", — говорю я, открывая дверь и выходя.
"Я тоже рад за себя", — кричит Дэниел в ответ через закрывающуюся дверь.
Я догоняю Элизу, которая не скрывает своего удовлетворения ситуацией.
"Травма на всю жизнь?" — спрашивает она.
" Не то слово".
Остаток пути мы проходим в тягостном молчании, а в голове у меня крутятся мысли о том, что может произойти, когда мы останемся наедине.
"Для чего эта улыбка?" — спрашиваю я, когда мы подходим к ее двери.
Она постукивает карточкой по сканеру.
"Не думаю, что Дэниел и Гвен — единственные, кому предстоит бессонная ночь".
Я согласен.
Ворвавшись в ее каюту, я притягиваю ее к себе. Ее губы раздвигаются, чтобы впустить мой язык. Я бросаю свои вещи на стол, освобождая руки, чтобы ощутить каждый сантиметр ее тела. Она цепляется за мою рубашку, и я отрываюсь от нее только для того, чтобы снять ее и помочь ей освободиться от своей. Она тихонько стонет, когда мы осыпаем друг друга поцелуями. Элиза тянет за переднюю часть моих брюк, возится с молнией, пока та не расстегивается. Я освобождаю ноги, а она снимает лифчик, и ее роскошные светлые волосы падают вниз и закрывают соски.
Секунду мы смотрим друг на друга, задыхаясь. Ее глаза расширяются, когда она видит, как я близок к тому, чтобы выскочить из своих боксеров. Она так чертовски мила.
Отбросив ее волосы в сторону, я целую ее шею, делая все возможное, чтобы не поставить на ней метку. Но черт, как же я хочу покрыть ее засосами. Не в силах больше сдерживаться, я спускаюсь ниже, беру в рот ее сосок и покрываю его влажными поцелуями. Моя рука берет другой, сжимая упругий узелок. Ее стоны возвращается, и на этот раз она не замолкает. Я стону, касаясь ее нежной плоти, а затем перехожу к другой
