"Какие правила?"

"Только на этой палубе. Никаких кают".

"Это грязно."

По тому, как дергается ее бровь, я понимаю, что ее разум наполняется разными мыслями от перспективы спрятаться со мной в каюте прямо сейчас.

"Ты не присоединишься ко мне?"

"Думаю, мы оба знаем, что мне понадобится минутка", — отвечаю я.

Ее глаза опускаются к моим брюкам, на розовых губах появляется самодовольная ухмылка. В ее глазах горит огонь, когда они возвращаются к моим. "Не задерживайся".

Наблюдение за тем, как она уходит, добавляет еще несколько критических секунд к моему времени ожидания.

Когда я наконец-то освобождаюсь, выследить остальных игроков не составляет труда. Я слышу смех, доносящийся из библиотеки, и обнаруживаю, что все они либо развалились на диванах, либо сидят на столах, положив огромные подушки на колени. Приходится прилагать немало усилий, чтобы сохранить самообладание после такого.

Меня хватают за руку и затаскивают за книжный шкаф. Оби и несколько актеров прижались друг к другу.

"Кто остался?" — спрашиваю я, не видя ее.

"Теперь только Элиза", — отвечает Оби.

Нас прерывает агрессивное "шшш". В коридоре раздаются приближающиеся шаги, а затем наступает пауза. Мое сердце колотится чуть сильнее от мысли, что меня найдут, и еще сильнее от осознания того, что это она. Шаги возобновляются, но звучат так, будто они уходят. По комнате прокатываются смешки, прежде чем кто-то выкрикивает ее имя, и все вытягивают шеи, чтобы увидеть ее реакцию.

Когда она входит в библиотеку, ее плечи поднимаются, и она делает глубокий вдох, беззвучно ругая себя за то, что не удосужилась осмотреть комнату перед этим.

"Черт побери. Я думала, что нужно прятаться, а не просто затаиваться в углу комнаты!"

Все смеются вместе с ней и начинают отступать со своих мест.

"Я думала, там негде прятаться. Они ни за что на свете не выбрали бы столь очевидное место".

Она такая милая, когда притворяется раздраженной.

"Пошли, маленькая Британия. Последний раунд", — торопит ее Оби.

Она поворачивается, чтобы уйти, но ее ноги не двигаются. Она оглядывается.

"Ты ведь найдешь меня, правда? Я не собираюсь до конца ночи просидеть в одиночестве в каком-нибудь крошечном шкафу" Ее глаза сужаются от подозрения, но в них я вижу намек на одиночество, которое я видел прошлой ночью.

Я как раз собираюсь подхватить ее на руки и уйти, когда Мэддисон проносится мимо меня и берет ее за руку. "Конечно, глупышка! Но, чтобы не быть голословным, я присоединюсь к вам. У меня слишком много компромата на этих парней, чтобы они даже не подумали нас бросить — разве не так?" — грозит она комнате.

Мэддисон не способна на злобу, и мне лучше не верить, в то, что она так уверена в себе, как кажется. В глубине души она боится снова стать частью чей-то общественной жизни, что сама, не заметив, превратилась в нее.

"Часы тикают, дамы!" говорит Оби, подстегивая их обеихпоспешить по коридору.

После короткой передышки я следую за ними. Я понял, куда они направляются, как только Мэддисон шагнула вперед. Она не скрывает и рассказывает мне, кого застала за перепихоном в любой комнате, куда бы мы ни зашли, — не то чтобы ей это нравилось, просто она любит скандалы. Единственная комната, в которой она до сих пор не обнаружила людей, — это первое место, куда я заглядываю: классная комната. Я нахожу их как раз в тот момент, когда они пробираются в кладовую, к большому разочарованию Мэддисон.

Мы втроем вваливаемся в комнату, и в темноте я решаюсь взять руку Элизы в свою. Мой член мгновенно снова становится твердым. Что на меня нашло? Пока мы ждем, когда нас найдут, мы шепотом разговариваем с Мэддисон, а наши пальцы играют друг с другом.

Дверь в зал открывается, и мы замолкаем.

"Да, я уверена. Она одержима этой комнатой!" говорит Валентина, прежде чем дверь кладовой распахивается. Очевидно, я не единственный, с кем Мэддисон обменивается опытом. За силуэтом Валентины стоит еще один.

"Здесь не хватит места для всех", — жалуется Оби, прежде чем они оба оказываются внутри.

Он прав. Мы и так впятером здесь едва помещаемся, не говоря уже о том, что скоро придут еще. Элиза прижалась к задней стене, и все, чего я хочу, — это прижать ее к ней и снова поцеловать ее, но я держу свои инстинкты под контролем.

Она проявляет меньше сдержанности.

Пока остальные отвлекаются на разговоры о том, как прекрасно это укрытие, свободная рука Элизы пробирается под мою рубашку, и ее мягкие кончики пальцев скользят по моей коже. Я слегка наклоняюсь и прижимаюсь щекой к ее щеке, вдыхая аромат ее волос и шеи, как я и хотел. Я отпускаю ее руку, не в силах справиться с прикосновениями пальцев, и обнимаю за талию, сжимая ее идеальный изгиб.

Дверь открывается так неожиданно, что я подпрыгиваю. Двое актеров протискиваются внутрь, и нам ничего не остается, кроме как прижаться друг к другу еще ближе. Я отворачиваю Элизу от себя, потому что знаю, что не смогу удержаться от поцелуя, если нам придется провести еще одну секунду лицом к лицу. Однако я забываю подумать о том, как нужно вести себя, когда ее идеальная задница прижата к моему паху. Если бы мы попытались, то смогли бы отодвинуться друг от друга на несколько дюймов.

Но, будем честны, никто из нас не собирается это делать.

Она выгибается назад, намеренно вдавливая в меня свой зад, и от нее уже точно не скрыть мой стояк. Я крепче сжимаю ее талию, пока она трется об меня.

Каждый раз, когда открывается дверь с новыми игроками, я возбуждаюсь еще больше. Моя грудь теперь плотно прижата к спине Элизы, и я не могу насытиться ощущением ее медленных покачиваний на мне. Она убирает мою правую руку со своего бедра и проводит ею по своему животу, а затем направляет ее вверх и отпускает.

Нет никаких сомнений в том, чего она добивается. Мои пальцы скользят по ее обтягивающей футболке, обводя соски. Ее футболка достаточно тонкая, чтобы я мог почувствовать, как возбужденные бусинки уже ждут меня.

Я опускаю руки, и они обе с огромным удовольствием скользят по ее одежде. Ее кожа такая мягкая, словно сделана из шелка. Я крепко сжимаю ее поверх лифчика. Она взвизгивает, и мы оба замираем.

Черт.

"Ой, это моя нога! Подвинься немного, ладно?" — быстро прикрывается она.

"Прости! Я притворяюсь, что суечусь, но все остальные тут же приказывают мне заткнуться.

Думаю, это сработало.

Я сильнее поглаживаю