Шрифт:
Закладка:
Как проклятие.
Как будто я могла бы узнать, кем я была на самом деле, и пожалеть, что не оставила свое прошлое похороненным глубоко в моем подсознании.
Чувствуя себя так, словно я выполняю дурацкое поручение, я поехала на следующую остановку. Грейсон показал мне ту фотографию своей сестры перед вывеской трейлерного парка. Сделал бы он это, если бы знал меня в прошлом, если бы пытался что-то скрыть от меня?
Все запутанные кусочки моей головоломки словно выскальзывали у меня из рук, пока я ехала к стоянке трейлеров. По пути я проезжала мимо великолепных особняков. Я задумалась о людях, которые жили там, на этих огромных холмистых участках с сочной зеленой травой и в этих огромных домах.
Я почувствовала острую тоску, глядя на красивый дом из белого камня и серых панелей. Я никогда особо не была материалистичной, по крайней мере, я не запомнила этого, но дом был таким красивым, и казалось, что ярко освещенные окна зовут меня домой.
Но я проехала мимо него и чуть не пропустила поворот налево на песчаную подъездную дорожку трейлерного парка. Я прошла мимо того же знака, возле которого позировала сестра Грейсона, но, похоже, с тех пор знак пришел в негодность. Казалось, что он едва держится на своих столбах, и кто-то использовал его для стрельбы по мишеням, оставив вмятины с несколькими отверстиями от шальных пуль.
Очень привлекательно. По моим рукам побежали мурашки, но я все равно припарковалась и вышла.
Пока я шла по трейлерному парку, я все ждала, что на меня обрушится какой-нибудь удар воспоминаний. Но я ничего не почувствовала. Вместо этого я пошла по узким улочкам, мимо детских велосипедов, лежащих на боку во дворах, сломанных машин и маленьких садиков, которые люди разбили в горшках. Ничто из этого не казалось знакомым.
Я завернула за угол, чтобы вернуться, и увидела пожилую женщину, сидящую в походном кресле перед своим трейлером. Она помахала мне, ее лицо просияло, как будто она меня узнала.
Я знала, что этого не может быть, но меня все равно тянуло к ней. Я нерешительно подошла, беспокоясь, что покажусь странной.
— Привет.
— Приветик! Я давно тебя не видела. Как у тебя дела?
Мое сердце подскочило к горлу. Несколько долгих секунд я не могла даже говорить. Я даже не могла придумать, что сказать.
Я сделала еще несколько шагов к ней. Она сделала еще глоток из своей кружки с чаем, моргая на меня слезящимися глазами. Я поняла, что она, возможно, не очень хорошо видит.
Я сделала еще один шаг, чтобы она смогла увидеть мое лицо.
— Вы помните меня?
— Конечно, помню, — сказала она. Она постучала двумя пальцами по виску. — Я ужасно запоминаю имена, но я никогда не забываю лица. Я так рада, что тебе стало лучше!
— Лучше? — повторила я.
— О, слухи о том, куда ты делась, были сумасшедшими. Я слышала, что ты умерла, но, очевидно, тебе стало лучше, — она издала смешок. — И некоторые люди говорили, что ты уехала жить к своему отчиму, но я знала, что ты никогда не сделала бы этого намеренно.
— Мой отчим?
— Что ж, ничего страшного, если ты его не помнишь. Ты была милейшей девочкой, и всем было так жаль, как они с тобой обходились, когда мы услышали о… ну, ты знаешь. Все просто закрыли на это глаза, но мы все знали, что твой отчим был не очень приятным человеком.
— Как его звали? — спросила я. Она пожевала свою узкую нижнюю губу.
— Как я уже сказала, я никогда не была хороша с именами. Я слышала, как он кричал на тебя и твою маму, но я точно не тратила много времени на болтовню с ним. Он был не в моем вкусе.
— Похоже, он был не в моем вкусе тоже, — сказала я, лихорадочно пытаясь собрать все факты, какие только могла, и вспомнить все, что могла, чтобы проанализировать позже. — Вы могли его слышать? Значит, я, должно быть, жила неподалеку? Можете указать, где я жила?
— Разве ты не помнишь? — спросила она.
— Это долгая история, — уклонилась я от ответа.
— Ну, я никуда не собираюсь. У меня есть время, — сказала она, хихикнув. — В любом случае, ты жила в соседнем доме.
Она указала на заколоченный трейлер.
Когда я посмотрела на него, ничего не показалось мне знакомым.
— Сейчас там никто не живет, — заметила я. — Вы знаете, куда уехала моя мама?
— Я думаю, она уехала с твоим отчимом.
— Вы помните ее имя?
— Ну, она тоже не была по-настоящему дружелюбной. Не такая, как ты. Нам всегда было интересно, как у нее появилась такая милашка, как ты.
— Спасибо, — сказала я.
Прежде чем я успела спросить что-нибудь еще, дверь в доме позади нее открылась.
— Луиза, ты что, заговариваешь этой юной леди зубы? — пожилая дама, но все еще молодая по сравнению с моей новой подругой, вышла из дома. Она спустилась по лестнице, бросив на меня слегка смущенный, но дружелюбный взгляд, как будто не знала, почему я стою у нее перед домом.
— У нее было много вопросов, и я пыталась ответить на них, — объяснила Луиза.
— Ты отвечаешь на ее вопросы за нее, — сказала новая леди ошеломленным голосом.
— Я пытаюсь найти кое-кого, кто раньше жил где-то поблизости, — объяснила я, решив, что это проще, чем объяснять свою амнезию каждому встречному.
— Ну, Луиза, вероятно, не самый лучший источник, — сказала дама с улыбкой, ласково обнимая пожилую леди за плечи. — У моей мамы болезнь Альцгеймера. Иногда ей кажется, что она кого-то узнает…
Мое сердце упало.
— Нет, — запротестовала Луиза. — Я знаю, что у меня плохая память, но я помню ее! Это та милая девочка Шеннон!
Дама снова посмотрела на меня.
— Хорошо, Шеннон. Приятно с тобой познакомиться, — ее тон говорил, что я должна просто подыграть.
— Вы жили здесь шесть лет назад? — спросила я даму, попробовав еще раз.
Она покачала головой.
— Я только переехала, когда мама серьезно заболела в прошлом году. Мне жаль, милая. Я надеюсь, ты найдешь того, кого ищешь.
Я тоже.
Мне пришло сообщение с номера, которого я не знал.
Что, черт возьми, ты делал с Кеннеди?
Я сделал паузу, допивая свой утренний коктейль, а затем положил сотовый телефон на кухонный стол и пододвинул его Картеру.
— Не похоже ли это на почерк нашего отломанного крыла?
— Ревность и гневные обвинения? Да, — ответил Картер.
Джек перегнулся через плечо Картера, чтобы прочитать сообщение.
