– Да, мы тоже так думали. Но если бы приехали спасатели, все закончилось бы шумихой?

– В то утро пляж был пустынен, – объясняет Манон.

– Это правда. Он оставался пустынным – ни скопления людей, ни спасателей. Брат Рубена, рыбак, ничего не видел.

Манон пытается оставаться сосредоточенной. Она пытается найти логические объяснения всей этой противоречивой информации.

– Возможно, он был занят.

Жуан решительно качает головой, морща лоб.

– Нет! Он очень хорошо помнит то утро. Это не обычное дело, когда ребенок плывет по течению на своем желтом круге. Он говорит, что это было утро без рыбы из-за северного ветра.

– Ты помнишь почему? – говорит Изабелла.

– Да, но не все, – отвечает Жуан. – История о неблагоприятном климате. Короче говоря, никакой рыбы. Ему было нечего делать, поэтому он провел утро, гуляя по пляжу.

Манон хмурится, не понимая. Она больше ничего не улавливает.

– И что? – спрашивает она.

– И ничего! – говорит Жуан.

– Стелла подвела Артуро к берегу, вытерла его насухо, позагорала, потом встала, поиграла с сыном, посмотрела на часы, собрала вещи и покинула пляж. Она уехала на машине!

Манон подпрыгивает на стуле. Они похожи на заводных куколок, которые вылезают из своей шкатулки, вращаясь вокруг себя.

– Что? – восклицает она.

– Да! Слишком странно!

– Я больше ничего не понимаю. Вы уверены, что он говорит правду? – говорит Манон.

– Не знаем. Но он много лет размышлял над этой историей. Это выводит его из себя! – признается Изабелла.

Манон в задумчивости потирает лоб.

– Но почему он ничего не сказал раньше? – спрашивает она.

– Потому что в тот день его не должно было быть в этом месте. Он должен был быть со своим начальником на рынке. Разве что Паоло…

Манон обрывает его на полуслове, пытаясь усвоить новую информацию.

– Вы меня путаете. Кто такой Паоло? – спрашивает она.

– Он брат Рубена, – отвечает Изабелла.

– Короче говоря, – продолжил Жуан, – Паоло не любит продавать, он предпочитает ловить рыбу. Он солгал своему работодателю и, поскольку он только устроился и ему нужна была эта работа, решил хранить молчание.

– И, следовательно, Стелла не умерла ни после игры в теннис, ни от утопления, ни от остановки сердца после купания?

– Нет! – хором отвечают стажеры.

– Слишком странно! – восклицает Манон.

Ибица, ресторан Sunset Ashram,

14 апреля, 7 часов вечера

Странная жизнь!

Когда Манон приходит с обеда, Тина уже в офисе.

Она хочет поставить точку. Как раз в этот момент Артуро возращается со своей встречи. Тина целует внука в лоб, предлагает кофе.

По очереди они рассказывают о ходе своей работы, согласии банкира, городском конкурсе. Манон чувствует, что Артуро комфортнее со своей бабушкой, чем с отцом. Он четко излагает свои идеи, свое видение, не подвергаясь унижению. Тина, несмотря на свои годы, имеет очень острый ум, она задает точные вопросы и сверяет цифры со своим калькулятором на бумаге. Она проявляет энтузиазм, выражает поддержку их плану и хвалит их.

– Как вы думаете, Жорж тоже согласится? – спрашивает Манон. – Банкиру требуется его согласие для того, чтобы представить эту стратегию на совете директоров.

Пораженная до глубины души, Тина возражает, постукивая по столу ногтями с рубиново-красным лаком.

– Не стоит волноваться! Жорж сделает то, что я ему скажу. Доработайте свою презентацию, назначьте дату проведения конференции. Я позабочусь о подготовке каждого члена правления. Манон, ты когда-нибудь говорила об этом Сюзанне?

– Да, конечно! Она также согласна с этой стратегией.

– Отлично, я знала, что вы справитесь с этим вместе. У меня всегда было на это чутье! – говорит Тина.

Выйдя на улицу, Артуро предлагает пойти отпраздновать это событие в Sunset Ashram, ресторан на пляже Cala Comte, куда ее проводила Жанна.

Атмосфера сильно отличается от атмосферы в клубе Cotton Beach, здесь она более непринужденная. На женщинах длинные платья с цветочным принтом, сандалии на танкетке или сабо. Их выгоревшие от солнца волнистые волосы распущены или заплетены в косы. Мужчины одеты в льняные рубашки и холщовые брюки. Все смеются и разговаривают с бокалами в руках.

Отель Sunset Ashram удобно расположен на скалистом мысе с видом на море. Это место, построенное вокруг терракотовых стен и укрытое широкими драпировками. Панорамный вид – это потрясающе, создается впечатление, что вы плывете по воде. Манящая атмосфера началась еще до захода солнца. Несколько диджеев у пульта, и музыка хорошая, правда, немного громкая, на вкус Манон. Но, в конце концов, это Ибица!

Манон вспоминает эту фразу, прочитанную в прекрасной книге, которая лежит у входа в агентство в Париже. Девушка не помнит точных слов – это было на английском – но там написано что-то вроде: «Ибицу нельзя объяснить. Это чувство, которое мы испытываем или не испытываем. Это не для всех. Ибица заставляет вас расслабиться и отпустить все».

Отпустить все – это именно то, что происходит с ней с тех пор, как она здесь.

– Апероль? – спрашивает Артуро.

– Ладно, почему бы и нет? – она кивает, соглашаясь.

Пока Артуро делает заказ, она краем глаза наблюдает за ним. Этот человек интригует ее. Помнит ли он эпизод на пляже со своей матерью? Четыре года – он был совсем маленьким. Есть ли у него какие-нибудь обрывки воспоминаний? Как он живет с этим кошмаром? Расти без матери – это уже ужасно, но расти во лжи?

Официант приносит напитки.

– За тебя! За твои успехи! – радостно восклицает Артуро.

Широкая улыбка озаряет его лицо. В лучах заходящего солнца его темно-карие глаза приобретают мерцающие отблески. Его кожа загорелая, выжженная солнцем, совсем как у моряка. Или как у байкера, который проводит всю жизнь на мотоциклах со своими приятелями. Манон хорошо помнит банду байкеров на дне рождения Жанны. И высоких, роскошных блондинок, которые их сопровождали.

– И тебя тоже поздравляю, отличная работа!

– Твое здоровье!

– Хм, этот апероль восхитителен.

Он смеется этим необыкновенным, детским и таким редким смехом. Девушка прищуривается.

– Эй, так что, Манон, ты все-таки пьешь?

– Надо полагать, все возможно, – говорит она с поклоном.

– Все? Действительно?

«Ах, вот оно! Артуро с тобой флиртует или что? Ни в коем случае нельзя позволять игре увлекать себя. Ты уже получила проблему с Маттео, дежурным Казановой», – командует Дарт Вейдер.

«В любом случае у него приятный смех», – предполагает единорог, которого не особо привлекают волосатые. Однако справедливо ли указывать на это? О чем, кстати, мечтает единорог? Влюбится ли она в медведя?

Манон принимает серьезный вид, ее руки лежат ровно, ноги целомудренно скрещены, а голова