— Да чего ждать-то?

Стас отчего-то был уверен, что Дара не ответит. Слишком много мелких и бесполезных вопросов он задает. Но девушка внезапно снизошла до ответа:

— Кого, а не чего. Твоего куратора, Станислав. Он займется твоей подготовкой. До прихода куратора ни с кем не общайся, никому не звони, не переписывайся, не отвечай на звонки и месседжи. Не выходи из квартиры. Жди куратора, понял?

Чего тут было не понять?

Стас сделал все, как велено: приехал домой, оставил машину на стоянке, поднялся на четвертый этаж, к своей однушке. По дороге встретил соседей — дружную семейку в составе папы, мамы, сыночком лет тринадцати-четырнадцати и собакой на поводке. Семейка частенько выходила гулять в ближайший парк — безмятежные счастливые люди. Стас поздоровался с ними и скользнул в свою квартиру.

В прихожей к нему метнулась черно-белая кошка Пэрис, принялась тереться о ноги и настойчивым мяуканьем требовать еды.

Куда девать кошку-то? Соседям отдать? Но у них здоровенная собаченция! Да и возьмут ли еще одного питомца?

Стас задумчиво стоял в прихожей, переполненный тревогами и мыслями. О Пэрис он совсем позабыл. Отвезти ее в приют? Но Дара запретила выходить из дома до прихода неведомого куратора! Пэрис — единственное живое существо из его прежней жизни, из родительского дома, он ни за что не выбросит ее просто так на улицу.

Он разулся, накормил кошку рыбными консервами и кусочками дешевой копченой колбасы и поел сам — все то же самое, только с хлебом. Затем принялся изучать двор из окна сквозь щелку между занавесями.

Между тем пасмурный день подходил к логическому завершению. Во дворе не происходило ровным счетом ничего из ряда вон выходящего: ни странных людей, ни машин. Стас прислушивался к чутью, но оно не было заточено для того, чтобы подсказывать, следят за ним или нет; оно лишь искало потерянное.

Насчет кошки он так ничего не решил. Поев и понаблюдав в окно несколько минут, принялся собирать вещи.

Пришлось сделать над собой мощное усилие, чтобы не взять документы. Это не укладывалось в голове. Как это — не брать документы? Без бумажки ты букашка, как известно, а с бумажкой человек. Если его остановит мент, что прикажете ему предъявлять? Без документов любой страж порядка имеет полное право задержать его для выяснения личности. А это — совершенно лишние проблемы.

Он заполнил одеждой маленький рюкзак, положил туда же расческу, зубную пасту и щетку. Подумав, сунул молоток в петлю в ремне сзади. Мало ли, инструмент полезный, пригодится еще.

Припомнился и другой не менее полезный инструмент — отцовская лопата, что осталась лежать в багажнике машины. С машиной, видимо, придется расстаться, и с содержимым багажника тоже. Жаль. Но не расхаживать же по городу без документов и с лопатой? Внимание всех встречных санитаров из дурдома обеспечено.

Он обошел свою небольшую квартирку, как бы прощаясь со всеми углами, стенами и розетками. На ум пришла неприятная, но честная мыслишка: эта квартира никогда не была ему домом по-настоящему. Она — лишь временное пристанище. Он мечтал купить хотя бы двухкомнатную квартиру когда-нибудь в будущем, а эту продать другим нищебродам вроде него самого.

И дом предков в деревне Серебряная Пойма стал чужим и страшным.

Сейчас он был не только сиротой, но и бездомным человеком. Без пяти минут настоящим изгоем…

Вечерело, а куратор не спешил наносить визит. Поскольку Дара не упоминала, что Стасу нельзя сидеть в интернете — она лишь сказала, чтобы он не отвечал на месседжи, — он повалился на диван и начал втыкать в телефон.

Сразу же отметил, что не может войти ни в один свой аккаунт ни в одной социальной сети. Доступ к картам тоже был закрыт. Денег там немного, но все равно обидно.

Стало быть, его уже «стирают» из мира Завесы?

Кстати, наличку он прихватил с собой. Денег было немало, учитывая его краткую и блестящую карьеру экстрасенса-поисковика. Несмотря на финансовый успех, повторять практику он не намеревался — пример бедняги Дегтярева, гниющего в подвале коллаборанта Артемия, отбивал всякую охоту.

В какой-то момент он уловил перемену в обстановке на уровне тонких полей, оторвался от телефона и сунул его в рюкзак. Дара сказала, что мобильник не понадобится, но Стасу не хватило сил расстаться еще и с полезным гаджетом, без которого в наше время, как известно, никуда.

Он выглянул в щель между занавесками. Снаружи изрядно стемнело, город светился огнями, едва пробивавшимися сквозь плотный туман.

Этот туман был настолько густой, что Стас буквально видел клубящиеся протуберанцы у стекла окна.

Когда он успел накрыть город?

То ли из-за этого тумана, то ли так совпало, но привычный автомобильный шум снизу притих, не просачиваясь сквозь осязаемую ватную пелену, глох как по волшебству.

Было непривычно тихо. Аж до жути.

Чутье — или разыгравшееся воображение — било тревожный набат: кто-то приближается. Прямо к нему. Прямо сейчас.

Этот кто-то останавливается напротив входной двери… Глядит на запертую дверь, и Стас ощущает взгляд всей поверхностью кожи…

Стас встал и прокрался в прихожую. Медленно приблизил лицо к глазку. На лестничной площадке горела слабая лампочка, но освещала лишь тот же вездесущий туман и темный силуэт высокого человека.

— Открывай! — прозвучал шепот. Не за дверью, а, как показалось Стасу, прямо в голове.

Это куратор?

Собственно, а кто же еще?

Даре, между прочим, Стас своего адреса не давал. Как же они его вычислили?

Чертыхнувшись, он сжал за спиной молоток и открыл дверь.

Через порог тут же переступила, потеснив хозяина квартиры, рослая женщина лет тридцати. Смуглая, подтянутая, фигуристая, в спортивном костюме стального цвета, с накачанной задницей и ногами. Лицо округлое, с чувственными пухлыми губами и желто-зелеными миндалевидными, почти восточными, глазами. Темные волосы заплетены в мелкие косички и сзади собраны в толстый хвост.

На шее Стас успел разглядеть татухи в виде непонятных букв — совсем как на Стасовом амулете…

За спиной у женщины висел увесистый рюкзак, а за собой она тянула огромный дорожный чемодан на колесиках — судя по всему, весящий тонну.

«Она ко мне переезжает?» — не без паники подумал Стас.

С одной стороны, то, что куратор принадлежит к прекрасному полу, принесло облегчение. Женщины — это… короче, это женщины. А с другой, это точно куратор? Дара высказалась о нем как о мужчине. Хотя, возможно, Стас что-то не так услышал или неверно интерпретировал.

Дама решительно поставила рюкзак прямо на пол возле резинового коврика, выпрямилась и, взглянув на Стаса, улыбнулась: