окна. Особенно меня интересуют окна в столовой и на кухне. Если окна не заперты — заприте их. Сделаете?

— Сделаю, конечно, — с готовностью откликнулся управляющий. — А что, вы считаете, все так серьезно? Сегодня вроде никто посторонний не появлялся, и по телефону не звонили, никак Вадима Александровича не беспокоили…

— Днем не беспокоили, а ночью обязательно захотят побеспокоить, — заявил сыщик. — Поэтому я сегодня назад, к Приходько, не уйду. Останусь здесь поблизости. Думаю, сегодня ночью могут произойти решительные события. И я в них на вас рассчитываю. На вас и на Клавдию. На повара Егора, как я понял, рассчитывать не стоит?

— Да, Егор человек довольно бестолковый, — подтвердил Безруков. — Если что и произойдет, он будет последний, кто поймет, что случилось.

— А садовник Николай, как я понял, был сильно привязан к Юлии Аркадьевне, — продолжал Гуров. — Возможно, он и сейчас ей помогает.

— Да, такое может быть, — согласился управляющий. — Хотя достоверно я ничего такого не слышал, не видел, обвинять Николая не могу.

— Вот и выходит, что положиться можно только на вас и на Клавдию, — подвел итог Гуров.

— Да, вы можете на меня положиться, — ответил Безруков.

После чего он отправился выполнять задание сыщика — проверять окна на первом этаже. А Гуров вернулся на лужайку перед домом. Там как раз закончилась игра. Клавдия зачехлила ракетки и унесла их в дом. А Гуров с Вадимом Егоровым сели на скамейку, и сыщик изложил хозяину усадьбы новую информацию — ту ее часть, которую, как он считал, Егоров мог узнать.

— Я вам уже говорил, что водолазы нашли в Волге тело неизвестной женщины, — сказал он. — Однако мы выяснили, что это не ваша жена, это женщина, которая пропала еще неделю назад, в Тольятти. Что касается Юлии Аркадьевны, то ее тело до сих пор не найдено. И вообще, приготовьтесь выслушать новость, которая вам покажется очень странной. Мы с капитаном Соловьевым, который ведет расследование по линии самарского управления, изучив все обстоятельства падения Юлии Аркадьевны с обрыва, пришли к выводу, что при этом падении с обрыва Юлия Аркадьевна не погибла.

— Что?! — воскликнул Вадим Егоров. Он был потрясен, растерян. Он был настолько удивлен сообщением сыщика, что даже вскочил с места.

— Садитесь, садитесь, Вадим Александрович, — мягко сказал ему Гуров. — Вам вредно волноваться. Вы это знаете, и ваша жена это тоже знает. Да, мы пришли к выводу, что Юлия Аркадьевна заранее все так устроила, чтобы падение с обрыва не принесло ей вреда. Она имитировала свое падение с обрыва, затем свое попадание в Волгу, то, что она якобы утонула в реке.

— Вы что, хотите сказать, что Юля жива?! — снова воскликнул Егоров. Эта новость никак не умещалась в его сознании. Между тем сыщику было необходимо, чтобы истинное положение вещей сегодня окончательно открылось хозяину усадьбы. На этом строился весь его расчет на поимку преступников.

— Да, именно это я и хочу сказать, — терпеливо повторил он. — Призрак, который являлся вам по ночам, — никакой не призрак. Это она, ваша супруга. Она является вам в виде призрака специально, чтобы вывести вас из равновесия, вызвать у вас инфаркт или инсульт.

— Что ж, это ей почти удалось, — с горечью произнес Егоров. — Врачи в Тольятти говорили мне, что за последние дни мое сердце стало работать значительно хуже. Я перенес нечто вроде микроинфаркта… Да, но… Если это Юля, то это все меняет! Это значит, что мы можем в следующий раз, когда она появится, просто выйти из дома и задержать ее! И тогда все это закончится!

— Да, наверное, можем, — согласился Гуров. — Хотя ведь теперь призрак перестал вам являться — теперь он шлет сообщения по телефону. Кроме того, ваша жена умеет исчезать, задержать ее не так просто. И потом, если мы ее задержим, разоблачим ее обман — какое обвинение мы можем ей предъявить? Никакого. Будет очень трудно доказать, что она действовала с целью вызвать у вас сердечный приступ. Она может сказать, что просто хотела вас разыграть, посмотреть на вашу реакцию; наконец, что она просто пошутила. Но самое главное не в этом. Главное — мы не сможем задержать ее напарника, человека, который все это придумал.

— Так, значит, был еще какой-то человек? — продолжал удивляться Егоров. — Кто-то, кто внушил Юле этот план?

— Да, именно этот человек светил вам позавчера в окно азбукой Морзе, — сказал Гуров. — И он наведался в больницу в Тольятти, проник в вашу палату, когда вы ходили на обследование, и сумел взломать ваш телефон. Это очень опасный и хитрый преступник. Я бы никак не хотел его упустить. А чтобы его поймать, нам нужно подумать, построить западню, в которую он попадется.

— Значит, у Юли был кто-то… и сейчас есть… с кем она надумала меня убить… — Вадим Егоров продолжал осмысливать новости, которые на него обрушились. — Вот почему она хотела поссорить меня с Юрой… Удалить его отсюда… Да, но вы смогли этому помешать? Или не смогли? Юра уехал в Москву?

— Нет, я сумел убедить Юру остаться в Тольятти, — сказал сыщик. — Будем надеяться, что ваша жена и ее напарник об этом не узнают.

— Это хорошо, что Юра остался здесь… — пробормотал Егоров. — Я бы хотел его видеть… А почему вы решили, что ему лучше остаться в Тольятти? Было бы лучше, чтобы он приехал сюда. Давайте я ему позвоню и скажу, чтобы он приехал…

— Этого нельзя делать ни в коем случае! — твердо заявил Гуров. — Тогда преступники поймут, что их игра раскрыта, и затаятся до поры до времени. Да, они затаятся, но не оставят своих замыслов. Я уверен, что рано или поздно они повторят свою попытку, постараются избавиться от вас. Вам придется жить в постоянном страхе! Чтобы этого не произошло, мы должны поймать их здесь, сейчас. А для этого они не должны знать, что Юра остался поблизости, что мы раскрыли их план. Вот почему вам придется немного потерпеть и не звонить сыну. Этого нельзя делать ни в коем случае!

— Признаться, мне будет трудно… со всем этим смириться… — тяжело вздохнул Егоров. — Вы обрушили на меня такую лавину новостей… И при этом не даете воспользоваться помощью единственного близкого человека, который у меня остался…

— А вы вспомните: ведь еще сегодня утром вы были готовы проклясть сына, гнали его от себя, готовы были обвинить его в воровстве, не знаю, еще в каких грехах! — напомнил ему Гуров. — Мне стоило большого труда убедить вас изменить свое мнение. А теперь вы меня упрекаете в том, что я не даю вам увидеться с сыном! Вам не кажется, что вы сами себе противоречите?

— Да, наверное, — согласился миллиардер. — Но в