Шрифт:
Закладка:
Мама…Сердце сейчас проломит ребра. Пячусь от волка, видя дикую ненависть в его потухающих глазах. Сжимаю двумя повлажневшими руками древко оставшегося топора. И улавливаю за спиной движение. Опять…
Резко оборачиваюсь. Еще один волк наступает. В образе человека, с кривым ножом в правой руке. Недобро скалится, поглядывая на умирающего скулящего соратника у моих ног.
– П-помогите! – мне кажется, что я ору, но звука нет. Только шевелятся пересохшие немеющие губы, – Пожалуйста…Кто-нибудь! Помогите…
Отступаю вбок. Мокрые ладони скользят по древку топора, бесполезно пытаясь перехватить оружие покрепче. Мужик огромный, весь в саже. Хищно улыбается, демонстрируя клыки.
– Бр-р-росай топор, девка, и пошли со мной, если жить хочешь, – рычит низким резким голосом.
Отрицательно мотаю головой, всхлипывая.
– Не хочешь? –он издевательски выгибает бровь будто искренне удивляется, а потом улыбается шире, – Ну…Как хочешь!
И он с рыком бросается на меня, выставив вперед поблескивающие лезвие ножа. Застываю в липком ужасе.
И вдруг весь мир будто застывает со мной. Волк словно зависает в прыжке, искры медленно летят мимо лица, оставляя в воздухе желтые дорожки. Мышцы наливаются силой, вспыхнувшей где-то внизу живота. В голове рождается уверенность, что я могу его одолеть. Звериная решимость.
Делаю шаг в сторону, уходя от траектории удара, задираю над головой топор. Мир оживает снова, волк по инерции пролетает мимо, и опускаю топор, всаживая его мужику в спину, четко туда, где заканчиваются ребра. Он странно выгибается. Дергаю древко, но сил вынуть уже нет. Отпрыгиваю подальше, потому что мужик резко разворачивается, полоснув ножом воздух у самого моего лица.
– С-сука! – хрипит волк, бешено вращая глазами, в уголке его перекошенного болью рта появляется кровь, – Да я тебя…
Не успевает договорить, потому что в этот момент ему в шею прилетает арбалетная стрела. Вместо слов мужик хрипит и оседает в траву. От неожиданности я вскрикиваю. И вскрикиваю еще громче, когда на мое плечо вдруг ложится чья-то ладонь. Оборачиваюсь и чуть не плачу от облегчения. Хар…
– Боже, это вы! – у меня чуть ли не слезы выступают.
– Я, – кивает Хар, склонив голову на бок и рассматривая меня. Потому кидает быстрый взгляд на валяющихся вокруг волков и снова вглядывается в мое лицо исподлобья.
– Да-а-а…– тянет задумчиво. И вдруг на его тонких губах расцветает хитрая улыбка, – А ты настоящая волчица, девочка, хоть и без зверя. Кровь, все-таки, великая сила…
– О чем вы говорите? – хмурюсь, – Я просто испугалась. Я…
– К общему дому давай, – перебивает меня, – Я прикрою.
Подталкивает в спину, чтобы убегала.
– Живо! Потом поговорим.
До общего дома почти не помню, как добегаю. Вижу плотное кольцо волков, защищающее его, и ноги тут же становятся ватными, потому что меня накрывает невероятный откат после случившегося. Чувствую себя слабой словно новорожденный котенок. Зубы стучат, дрожу. Зрение, слух обоняние – все органы чувств будто пеленой накрывает. От ощущения звериной силы, только что распиравшего меня, кажется, не остается и следа.
– Давай, сюда, – один из волков грубовато хватает меня за плечо и чуть ли не пинком загоняет в общий дом и громко захлопывает за мной дверь.
В первой же каменной комнате жмутся друг к другу девушки. Перепуганные, настороженные. Сидят тихо- тихо, прислушиваясь к шуму на улице и то и дело вытягивая шеи, будто смогут так что-то увидеть в узких высоких окнах.
– Динка! Ты вся в крови! – Рона подбегает ко мне первой. Обнимает крепко и быстро, чуть не переломав ребра, а потом торопливо начинает рассматривать.
– Это не моя, – бормочу заторможено. Я еще не отошла.
– Да? Хорошо, – кивает вертянка и тащит меня к шкурам, чтобы присела, – Воды хочешь?
– Да, давай, – киваю и кашляю. Стоит ей сказать про воду, как горло моментально дерет от привкуса гари.
– На, – Рона подает мне деревянную кружку, а сама присаживается рядом, – Хорошо, что добежала до нас. Я так переживала…Хотела сама к тебе смотаться, да меня волчары не пустили. Пацанёнка этого, Фрида, за тобой послала. Это он тебя привел?
– Я видела его, да, – уклончиво отвечаю, – Рон, что творится? Я проснулась, думала, просто пожар, на улицу выбежала, а тут куча волков чужих. На стаю напали? Из-за нас?
– Да. Из-за нас. Волки шепчутся, что это свой сдал, что столько девок поймали. Поговаривают, тот молодой, который себе девчонку оставить просил, да вождь не разрешил, помнишь? Это же она вчера ночью как раз и померла от того, что ей случайно в голову прилетело. Вот волчара и разобиделся. Пошел к степнякам, они тут близко, да еще и терки у них с багряными. Сказал, что тут баб много, а два отряда утром вышли из земель стаи, так что защитников будет поменьше, чем всегда. Вот степняки и явились ночью в надежде поживиться и нас увести. Устроили пожар на поляне, чтобы отвлечь, да и пещеры по левую руку подпалили. Поднялся переполох, им и на руку. Они уже почти дошли сюда, но заметили их все-таки. Сейчас выбивают. Там-то немного на самом деле пришло, волков двадцать, наши сказали. Еще сказали, чтобы мы тихо сидели, уже скоро всех перебьют.
– Ясно, – киваю, обнимая колени.
В голове крутится, что из этих двадцати двоих убила я. Внутри меня что меняется, зреет от этой мысли. Какая-то непоколебимая уверенность, что и еще бы могла…
За дверью раздается сильный шум, потом ругательства, рык, звуки короткой ожесточенной борьбы, которая заканчивается чьим-то характерным предсмертным хрипом. Одна из девушек от страха начинает громко плакать.
– Все нормально, не ссым, – в окно заглядывает один из наших охранников, весь перемазанный кровью, и скалится, улыбаясь и демонстрируя острые зубы.
Девчонка только плачет сильнее, раздражая. Бесит…
– Заткнись, – вдруг тихо рычу на нее, – Верь своим волкам.
От неожиданности вздрагивает не только она, но и все остальные девушки в пещере. Удивленно хлопают глазами, смотря на меня. Какие они "свои волки" написано на их изумленных лицах. Не желаю ничего объяснять. Устало прикрываю глаза. Вслушиваюсь в звуки снаружи и одновременно в себя. В душе странное происходит. От этих звуков боя за каменными стенами, от запаха крови и гари, щекочущих нос. А еще низ живота необычно тянет. И ритмично тикает, будто там пульсирует еще одно мое сердце. Или два.
Минут через пятнадцать звуки ожесточенной стычки стихают. Слышны лишь перекличка успокаивающихся волков, обходящих территорию, и постоянное шипение огня, который заливают водой.
