своей роскоши и великолепии были наглядным выражением римского миродержавия. Август, относившийся с величайшим уважением ко всем традициям республики, упрочил в течение своего продолжительного правления обязательство для верховной власти тешить народ разнообразными зрелищами. И так как игры являлись как бы возмещением того оживления, которое вносила в Рим исчезнувшая политическая свобода, то увеселения умножались и разнообразились.

Ристания вызывали развитие конских заводов, и императорский дом имел их в подходящих местах. Долгое время были в особой славе лошади испанские и африканские, а потом, наряду с ними, стали также малоазиатские, из Каппадокии. Дикие звери доставлялись из пустынь Сахары и Сирии, из лесов Германии. Конские ристания в их широкой постановке, как нормальное и часто повторявшееся народное увеселение, вызвали возникновение компаний капиталистов, которые владели всем нужным для оборудования ристаний материалом и за деньги ссужали им магистратов, которые давали игры. Эти компании назывались factiones. Они владели конюшнями в городе Риме, имели в своем распоряжении персонал наездников, возниц и огромный инвентарь экипажей, сбруи и т. п. принадлежностей этого дела. Профессиональные возницы стоили больших денег, и все предприятие требовало огромного оборотного капитала, что и повело к образованию компаний, как некогда вызывали их — государственные откупы и подряды.

Гладиаторские казармы, в которых обучали людей искусству убивать друг друга и с достоинством умирать, стали частью императорского хозяйства, и частные лица, особенно в Риме и Италии, были устранены от этого промысла.[295] По примеру столицы, гладиаторские бои распространились в западных областях империи, и поставка гладиаторов стала делом предпринимателей, которые назывались lanistae. Это дело получило широкое распространение, и от времен Марка Аврелия сохранился оригинальный документ: такса гладиаторов разных сортов для всей империи.[296]

Наряду с ристаниями и гладиаторскими боями большой популярность пользовались театральные зрелища, давно завоевавшие себе место на играх как перенесенное в Рим греческое искусство, перелицованное на латинский язык и ставшее народным. Со времен Августа в Риме было три огромных каменных театра, вмещавших по много тысяч зрителей. Из всех видов театральных зрелищ, последовательно развивавшихся на греческом Востоке переходивших в Рим, с самого начала империи преобладание получили мимы и пантомимы.

Наряду с ними влачила жалкое существование старая трагедия, превратившаяся, по-видимому, в патетические монологи, упоминания о чем попадаются еще в V и VI веках.[297] Пантомимы стояли в живой связи с музыкой в виде оркестрового аккомпанемента и хорового пения. Хореографическое искусство достигло высокого развития и имело свой центр в далекой Сирии, откуда знаменитые артисты являлись в Рим, чтобы пожинать славу в столице мира.

Завещанный республикой календарь с обозначением в нем дней, в которые были положены всенародные игры, пополнился весьма значительно новыми праздниками при Августе, а по его смерти прибавлены были новые игры в честь почившего, которые получили название ludi Augustales. Коллегия трибунов выразила готовность принять их постановку на свои личные средства, но Тиберий отклонил это предложение, и на постановку этих игр были назначены деньги из государственного казначейства. Трибунам предоставлено было право давать их в триумфальном одеянии, но без того отличия, на которое имели право преторы, а именно: делать торжественный выезд на колеснице.[298] При преемниках Августа число дней игр возрастало, при Марке Аврелии в календаре было уже 135 дней, в которые были положены игры. Поводом к возникновению новых игр служили победы римского оружия. Так, при Марке Аврелии были установлены Парфянские игры, ludi Parthici. Щедроты императоров на увеселения державного народа возрастали и в последующее время, и в римском календаре Веррия Филокала 354 года число дней игр в году достигает огромной цифры 176, причем 18 из обшего числа игр были поминками в честь дня рождения императоров, 5 — в честь побед над персами, 7 — над сарматами, 6 — над готами и т. д.[299] Что касается характера увеселений, то театральные зрелища давались 150 раз в год, конские ристания 64 раза и гладиаторские бои 10 раз.

Воздействие христианства на общественную жизнь сказалось в том, что при Константине кровавые гладиаторские бои признаны были неподходящим видом народного увеселения и подверглись запрещению. Но искоренить то, что имело такую продолжительную жизнь в общественном укладе, было нелегко, и через двадцать лет после запретительных указов Константина издавал такие же указы Констанций.[300] Устранение гладиаторских боев не повело, однако, за собою осуждения близкого вида увеселений — борьбы человека с диким зверем. Хотя Феодосий Младший, по мягкости своей натуры, старался воздействовать против этого вида увеселений, но при его преемниках он опять вошел в круг обычных забав.

Наряду с ристаниями процветали театральные зрелища. Искусство актера было в глазах правительства особым видом ремесленного труда, и его представители разделили общую судьбу всех видов ремесла и искусства — были закрепощены за своим занятием. Язык императорских указов знает актеров и актрис под терминами: scenicae et scenici, histriones, thymelici; в жизни и литературе общим термином служили слова mimi et mimae. В шкале общественных рангов актеры стояли на очень низкой ступени;[301] но государственная власть признавала в них необходимый класс людей, вносивших радость и веселье в будничную трудовую жизнь человека. Христианская Церковь с давних пор начала свой протест против всяких видов народных увеселений и с особенным ожесточением громила ремесло актера, признавая его нечестивым делом, несовместимым с исповеданием христианской веры. Когда правительство стало христианским, оно не отказалось от исконной точки зрения на актерское искусство и для сохранения его нашло выход в обычае отлагать крещение до конца жизни. Сохранился указ от 367 года, в котором император подтверждает свободу от актерского ремесла для тех актеров и актрис, которые приняли крещение в час смертной опасности и затем выздоровели. Но чтобы не ослабить тем эту необходимую в складе общественных отношений корпорацию, в указе предписывалось разрешать крещение актерам лишь в крайнем случае с ведома епископа, правителя провинции и городского куратора, к которым в таких случаях должны обращаться члены актерской корпорации.[302] Дочери актрис должны были следовать профессии матери, и только в исключительных случаях допускалось освобождение от ярма повинности, клавшего клеймо позора на саму жизнь женщины. Тщетно Иоанн Златоуст громил в своих красноречивых обильных словом проповедях к своим согражданам антиохийцам нечестивое ремесло мимов и пантомимов и пристрастие к ним всех классов обществ. Его проповеди не имели успеха как в Антиохии, так и после, когда он занял престол константинопольского патриарха.[303] Государственная власть признавала право мимов на существование, и свое разрешение этого вида «смехотворных искусств», artes ludicrae, мотивировала опасением — «чтобы