Рея молчала, и Роланд предпочел бы не разговаривать с ней всю дорогу, но Фабиан дал ему поручение разузнать о девчонке больше информации, и приказ требовалось исполнить. То, что Ротмант сам желал увидеть девушку с новой неизведанной стороны, не имело никакого значения.

— Я уверен, директор сможет дать нам ответы, — заверил ее артефактор, отвлекая девушку от гнетущих мыслей.

— Наверное, — в голосе студентки сквозили нотки сомнения.

— Вы уже выбрали профессию, которой будете заниматься после окончания школы? — Роланд задал вопрос самым скучающим тоном, на который только был способен.

— Да, — Рея заметно оживилась из-за проявленного интереса мужчины. — Я собиралась поступать в Королевскую академию на отделение законотворчества.

— Наивное желание изменить мир. Мне стоило догадаться, — Ротмант усмехнулся, и Рею это заметно распалило.

— Вас не утраивает мой выбор? — она нахмурилась и негодующе посмотрела на мужчину.

— Мне абсолютно все равно, чем вы собираетесь заниматься, — нарочито безразлично сказал Ротмант. — Но ваши мечты разобьются в тот момент, когда вы станете частью бюрократической машины.

— И у вас, конечно, есть предложения, где лучше применить мои мечты, — огрызнулась Рея, копируя усмешку Ротманта.

— Это ваш выбор. Я всего лишь не могу понять, что вы собрались менять в обществе, которое годами придерживалось сформировавшихся устоев и традиций.

— Вот именно. В современных реалиях эти устои и традиции нужно корректировать и совершенствовать. В плане законодательства, науки и магии другие страны продвинулись далеко вперед.

— И что же по-вашему в других странах есть такого стоящего, чего нет у нас?

— Многого. В Лимрании, например, порталы на каждом шагу в качестве средств передвижения, а в Дортастане и Массории школы магии открыли уже в нескольких городах, в то время как в Арривии она только одна, и та в столице. А их способы отправки сообщений? Мгновенная передача информации с помощью магических почтовых шаров, которые сами телепортируются адресату, значительно упрощает жизнь, и совсем не обязательно ждать гонца с письмом несколько дней.

— Порталы не всегда надежны и безопасны, а почтовые шары имеют свойство теряться, — возразил Ротмант, метая в ученицу молнии.

— Конечно. Зато на лошадях перемещаться вообще не травмоопасно и намного быстрее, а почтальоны никогда не путают и не теряют письма в пути, — с сарказмом ответила девушка.

За горячим развернувшимся спором оба не заметили, как дошли до замка, и остановились, чтобы перевести дух. Рея застыла, сверля преподавателя прожигающим взглядом, и Ротмант ответил ей тем же. Один не желал уступать другому, словно от исхода дискуссии зависела их жизнь, и два пылких сердца с жаром бились в унисон. Будь Рея менее поглощена эмоциями, она бы залюбовалась той страстью, с которой Роланд отстаивал свою точку зрения, но жажда того, чтобы к ее голосу наконец прислушались, оказалась сильнее.

— Я понял, к чему эти сомнительные доводы. Вы пришли к выводу, что маги Арривии отстали, и решили своим бесценнейшим появлением повлиять на многовековые законы.

Роланд изогнул губы в кривой усмешке, глядя на студентку сверху вниз, но Рея не дрогнула. В ее красивых голубых глазах отразилась грусть и печаль, которая моментально проникла в его душу, заставляя ее израненную оболочку всколыхнуться от мук совести. Он лишь хотел узнать о Рее больше, а, в конечном итоге, только отдалил девушку от себя.

— Но разве это не так? Уверена, что ваши исследования никто даже не собирался внедрять. Их закинули на дальнюю полку школьной библиотеки и забыли про них.

Рея безжалостно ударила по больному, как и он поступил с ней, и чувство вины теперь грызло обоих. Странно, что она вообще помнила о его старых статьях в пыльных потрепанных журналах, но это знание меркло перед горькими словами, сказанными ею в порыве злости. Роланд прикрыл глаза от ощущения холода, сковывавшего внутренности, и представил себе Кассандру, образ которой согревал его в часы отчаяния, но желанного утешения не получил.

— Прочь с глаз моих, — глухим голосом произнес Ротмант.

— Простите, сир, я не хотела, — она попыталась извиниться и невольно вынула ладонь из кармана, чтобы прикоснуться к мужчине, но остановилась на полпути.

— Уходите. Сейчас же.

Она спрятала блеск в глазах, опустив голову вниз, но Ротмант все же заметил его, и Рея поспешно скрылась в замке, оставляя Роланда наедине с одиночеством. На том месте, где только что стояла девушка, артефактор обнаружил смятый клочок пергамента, который она быстро спрятала в таверне, когда он подсел к ней за стол. Ему не следовало читать то, что в нем написано, но Ротмант поддался искушению и поднял мокрую от снега бумагу. В некоторых местах буквы расплылись, а кое-где слова несколько раз были перечеркнуты, но Роланд смог разобрать содержимое пергамента.

Дождь. Ночь. Боль, прочь.

Жизнь — тлен, как смочь

Тебя забыть? В подушку выть,

И с каждым днем сильней любить.

И от тоски с ума сходить.

Кровавой раной бередить

Воспоминаний эшафот,

Когда в душе набат ревет.

Под звук грохочущей толпы

Тебя искать, минуя рвы,

Среди огней безумных лиц

И женщин разных верениц.

От запаха вкусить печаль,

Дым сигарет вдыхать, и вдаль

Смотреть на очертания теней,

Мечтая о любви твоей.

Тернист и мрачен путь к тебе.

Он, извиваясь, в темноте

Манит, как самый сладкий сон,

Но в горле глыбы страха ком.

Я тихой пулей в чувств обрыв

Бросаюсь, прошлое забыв,

И в черном омуте тону

Всегда — во сне и наяву.

Понять, кому предназначено стихотворение, Ротмант не смог — Рея отлично постаралась, чтобы слова носили обезличенный характер. Но то, каким трепетом и нежностью они пропитались, поразило его, и мужчина почувствовал странный укол ревности. Она влюблена. Девушка, которой он спас жизнь, девушка, которая с теплом и доверием смотрела в его глаза, влюбилась, и слова, посвященные не ему, а другому мужчине, проникали глубоко в его сердце. Роланд отдал бы