Ручка с легкостью повернулась, дверь плавно отворилась в мою сторону. Путь был открыт. Но ведь только что она была заперта…

Я оглянулся вокруг. За мной никто не наблюдал. Сжимая ручку посильнее, я медленно потянул дверь на себя. Пусть снаружи я никого и не заметил, но внутри наверняка кто-нибудь да был.

Через щель просматривался безлюдный коридор. Начищенный до блеска линолеум отражал холодный свет. Внутри никого не было.

Быстро войдя в дверь, я молниеносно закрыл ее, стараясь не произвести ни звука. На ее внутренней стороне был установлен фиксатор, который я мгновенно повернул. Видимо, кто-то из жильцов вышел на улицу, пока я обедал, и не запер дверь снаружи. Вот так удача!

Развернувшись к двери спиной, я увидел справа от себя лифт и нажал кнопку со стрелкой вверх. Ехал он долго – похоже, кабина находилась на верхних этажах. Ожидание было мучительным, ведь за поворотом направо скрывалась комнатка консьержа. Кто знает, вдруг старик внезапно объявится у лифта.

Но в кабине тоже кто-то мог быть. В таком случае я немедленно столкнусь с ним, как только двери распахнутся. Тогда оправдания уже не помогут. Я морально приготовился к худшему.

Прозвучал сигнал прибытия лифта. Грохот дверей эхом прокатился по коридору. К счастью, внутри никого не было, и я быстро зашел в кабину. После того как створки закрылись, я нажал на кнопку «4». В самом верху располагалась кнопка с цифрой «8». «Восемь этажей», – записал я в своем блокноте, пока лифт ехал вверх.

Вот и четвертый этаж. Пытаясь подавить беспокойство, я вышел из кабины. Справа стоял горшок со сциндапсусом. Как и на первом этаже, в коридоре было тихо и совершенно безлюдно, а линолеум источал тусклый, холодный блеск.

Слева было окошечко. Подойдя к нему, я увидел Эносиму – в точности такую же, как у Тоты. Разумеется, посреди острова стояла башня.

Обернувшись, я разглядел в другом конце коридора дверь. Входы в квартиры шли только по правой стороне. На левой стене не было ни единого окна, однако благодаря новым обоям и постоянно включенным лампам на потолке в коридоре было светло. А всего-то надо было прорубить окошки, и на электричестве можно было бы сэкономить.

Медленно перемещаясь, я переписал в блокнот одну за другой фамилии с дверных табличек. Квартир было пять. Ближайшая ко мне значилась под номером 405 – на табличке была указана фамилия Мотоути. Далее квартира 404 – Мицуда, 403 – Сато, 402 – Хага, 401 – Окабэ. Таблички с фамилией Мисаки не было.

Сначала я позвонил в дверь квартиры Мотоути, которая располагалась ближе остальных к лифту. Я нажал на звонок несколько раз, однако мне так и не открыли. Видимо, дома никого не было.

Делать было нечего, и я пошел дальше, к квартире Мицуда. Позвонив в дверь, я принялся ждать. Изнутри послышались звуки шагов. Замок заскрипел, и прямо перед моим носом натянулась дверная цепочка. Позади нее на меня молча, с настороженным видом глядела женщина средних лет. Дважды кивнув в знак приветствия и протянув ей не внушающую доверия визитку детективного агентства, я нетерпеливо заговорил первым:

– Я ищу человека по имени Тота Мисаки. Раньше он должен был проживать на четвертом этаже вашего дома.

– Мисаки? – На ее лице отразилось удивление. Кажется, она была моложе, чем я подумал. Может, еще и сорока нет.

– Случайно, не знаете такого? – спросил я снова. В записках Тоты Мисаки не указано, какой по счету от лифта расположена его квартира, однако вряд ли она находилась непосредственно возле лифта. С наибольшей вероятностью он проживал в этой квартире.

– У нас на этаже нет никого с такой фамилией.

– Понятно. А на соседних этажах?

– Ну… Я не очень хорошо знаю жильцов с других этажей… Но, судя по почтовым ящикам на первом этаже, таких у нас нет.

– Ясно. Раньше он точно должен был проживать здесь. Прошу прощения, а как давно вы тут живете?

– С восемьдесят четвертого года.

Восемьдесят четвертый… Следующий после тех невероятных происшествий.

– Я практически уверен, что Тота Мисаки жил здесь до мая восемьдесят третьего. А где вы подыскивали жилье?

– В агентстве недвижимости перед станцией Камакура. Возле восточного выхода…

– Не помните, как оно называлось? – спросил я, достав свой блокнот и делая в нем пометки, подобно следователю.

– Название я не помню…

– Понял. Вы живете здесь уже восемь лет… Не обращали внимание на какие-нибудь неудобства?

– Да нет, ничего такого. Добротный дом. С самого начала во всех квартирах были и стиральные, и сушильные машины. Во всех можно установить по два телефонных аппарата.

– А жильцы проживают здесь на условиях аренды?

– Да. Извините, можно я пойду? У меня как раз сейчас стирка.

– Конечно. Прошу прощения за беспокойство.

Дверь передо мной закрылась. Я направился к следующей квартире – Сато. Она тоже не пустовала – в этот раз мне снова открыла дверь женщина средних лет. Удивительно, но и ее семья жила здесь с 1984 года. Квартиру им предложил риелтор в Йокогаме.

То же самое мне сказали в квартирах Хага и Окабэ. Все они впервые слышали о Тоте Мисаки и усомнились, что такой человек проживает на другом этаже. И все они твердили, что поселились в этом доме в 1984 году. На вопрос о владельце здания они отвечали, что точно не знают, но слышали, будто это хозяин ресторана на Эносиме. Все они говорили, что его вроде как зовут Акияма, однако никогда не встречались с ним. Плата за квартиру ежемесячно списывалась с их банковских счетов.

Между третьей квартирой справа и второй слева был проход на лестницу наверх. Сам толком не зная зачем, я начал взбираться по ней. От топота стальные ступеньки громко гудели. Лестница была винтовой, и, задрав голову, можно было довольно высоко разглядеть в проем посередине освещенный потолок.

Я поднялся на пятый этаж. В этот раз я осмотрел дверные таблички, двигаясь по порядку с восточной стороны. Здесь жило пять семей: Ота, Хатакэяма, Осада, Камамоти и Цуяма. Фамилии Мисаки вновь не было. И потом, по словам жильцов с четвертого этажа, этот дом принадлежит не Асахия, а хозяину ресторана на Эносиме.

Я позвонил в дверь Цуяма. Мне снова открыла дверь женщина, по виду домохозяйка. Видимо, почти во всех семьях мужья работали в офисах.

Поразительные совпадения продолжались. Семья Цуяма тоже переехала в эту квартиру в 1984 году, в апреле.

У семей Камамоти и Осада было то же самое. Один за другим жильцы называли 1984 год. Только семья Хатакэяма поселилась здесь в августе 1985 года. Не слишком-то это напоминало случайность. Все явно было неспроста. На вопрос, задолго ли до их заезда построили дом, все отвечали одинаково: думаю, да, но сказать точно не могу. А когда я спрашивал, поселился ли кто-то из нынешних жильцов здесь