каменных блоков. Ступеньки оказались крутоватыми, так что быстро забежать по лестнице, как я привык, не получилось. Подъем резво поворачивал вокруг центрального ствола по часовой стрелке. Я вспомнил, что в Средние века так строили специально, чтобы хозяевам башни было удобнее защищаться, чем врагам атаковать – нападающим правшам труднее размахнуться для мощного удара. Но тут явно руководствовались иными соображениями. В современном мире тот же «Макаров» даст сто очков форы любому клинку, а АКМ поставит шах и мат в скоротечной партии.

– Поднимайтесь быстрее, Иван Игоревич, – донесся голос Коломийского. – Чай остывает.

Олигарх ибн Бандитович развалился в глубоком черном кожаном кресле. Меня ждало кресло напротив – белое.

– Белые начинают и выигрывают, – пробормотал я.

– Присаживайтесь, доктор. Добро пожаловать в мой скромный замок. Спрашиваете себя, почему именно здесь, а не в доме?

– Чужой монастырь… – я пожал плечами.

– Логично, устав тут мой. Но я все же отвечу на незаданный вопрос. На меня сегодня совершили покушение. Второе за неделю. Хочу немного передохнуть. В башне мне спокойнее.

– Для неудавшейся жертвы выглядите вполне нормально.

– Ребята опытные, вот и прикрыли. Но нервы у меня все равно не железные. Знаете ли, Иван Игоревич, я немного отвык от таких сильных ощущений. Наивно думал, что девяностые уже не вернутся.

Я взял со стола чашку с ароматным зеленым чаем, бросил в нее две ложечки сахара из тонкой хрустальной сахарницы. Рядом стоял стеклянный чайничек, заполненный еще наполовину. Глоток горячего напитка неожиданно наполнил тихим, простым блаженством. Только сейчас я понял, насколько же хотелось пить. А нервы с утра на таком взводе, что горло пересохло, словно я протопал с десяток миль по пустынным дюнам.

– Надеюсь, никто не пострадал? – Я постарался вложить в голос максимум вежливости, чтобы это не выглядело издевкой.

– Еще нет, – улыбнулся мне Коломийский. Но в улыбке я увидел скрытую угрозу.

– Будете искать заказчика?

– А зачем? Я и так знаю.

– Ясно, – кивнул я, отпивая еще глоток. Вяжущая терпкость переплеталась с привкусами жасмина и какой-то ягоды. Вкусный напиток. Хоть я и люблю чай, и пациенты, бывает, приносят в качестве подарка дорогие сорта, но такого я не пробовал.

Мы немного помолчали, наслаждаясь чаем и тишиной. Казалось, башня отсекает все звуки извне. Я в который раз задумался о реальной толщине стен.

– Я слушаю вас, Иван Игоревич.

– Мне неудобно просить…

– Прекратите, – поморщился хозяин. – Давайте без расшаркиваний. Если вы еще не заметили сами и не обратили внимания на мои подсказки, мир изменился. Навсегда. И не в лучшую сторону. Так что сегодня я помогу вам, завтра, вполне возможно, поможете вы мне.

– Считаете, что мир изменился?

– Да. – И после небольшой паузы продолжил: – То, что на меня дважды напали, – уже знак. В этом городе не было беспредела много лет. Никто даже не пытался дергаться. А теперь за пять дней два раза – и к тому же разные люди, которых я считал пусть и подловатыми трусами, но неспособными ни на что серьезное. Для меня это звоночек. И еще столица…

– А там что?

– Много всего. Кратко – все идет к государственному перевороту.

– Не верится. Оппозиция уже сколько лет бесится креативно, да без толку, устраивают марши, оккупируют то памятники, то вокзальные сортиры. Да и не встречал я в Сети упоминаний…

Коломийский рассмеялся:

– Да откуда блогерам и площадной массовке об этом знать? Не их короткого ума дело. Демонстрации – лишь накипь на самом верху бульона. Все решается в глубине. И поверьте, меня уже спросили, на чьей стороне я буду.

– И на чьей же?

– На правильной, – криво улыбнулся Коломийский. – Так что в скором времени будет очень неспокойно. И в столице… и, возможно, у нас.

– Очередная «народная демократическая» революция, что ли? – пробурчал я.

– Она самая. Но свара в верхах – не наша проблема. Пусть в Москве друг другу глотки перегрызают. Сюда я их не пущу.

– А сможете?

– Смогу. Этот город мой. И тут не будет ни заокеанских советников, ни представителей нынешнего правительства, ни трижды двинутой оппозиции. Они все друг друга стоят.

– Прям благородный разбойник, – иронично проронил я.

– Есть немного. Насчет благородного можно поспорить, но я люблю этот город, а не только пользую, как администрация.

– Спасибо, что хоть не только, – уколол я собеседника.

– Ну надо же как-то жить. Вернемся к вам. Что привело вас, Иван Игоревич?

– Без расшаркиваний?

– Без.

– Мне нужно оружие. Для себя и жены.

Хозяин башни кивнул и откинулся глубоко в кресло.

– Сами сообразили или наш разговор сейчас подкинул идею?

– Сам. В городе становится опасно. И если я еще смогу постоять за себя, то жене оружие нужно точно.

– Вы правы, доктор, ой, как вы правы. – Коломийский, как радушный хозяин, подлил чай в мою чашку, потом добавил и себе ароматного напитка на пару глотков.

– Около морга торчит злая толпа, магазины грабят…

Олигарх еле заметно улыбнулся.

– …по проспектам бегают какие-то странные личности, называемые «гампами», в Сети мелькают версии одна безумнее другой, то администрацию во всем обвиняют, то врачей, то нечистую силу…

Коломийский слушал меня внимательно, время от времени кивая.

– …мой друг из милиции сказал, что ночью… – тут я прервался, поняв, что сболтнул лишнего.

– Вы про это дикое убийство Мирославских?

– Откуда вы... Ну ясно, уже доложили.

– Да, доложили. Этот город мой – и я должен знать, что в нем происходит. Ваш друг Олег Васильевич зря шарахается при одном только упоминании моего имени.

– Не думаю, что он переменит мнение.

– Я тоже не думаю, – улыбнулся Коломийский.

– Продолжим… Плюс еще ваши слова, что возвращаются девяностые, а скоро можно ожидать госпереворот с митингами и геройствующими студентами. Я хочу защитить семью, – твердо закончил я.

– Хорошо, – просто ответил олигарх. – Пойдемте.

Он плавно встал из кресла и, не оглядываясь, направился к лестнице на третий этаж. Я, немного недоумевая, двинулся следом и ошарашенно остановился на последней ступени. Вот уж не ожидал, что всего лишь несколькими метрами выше чайной комнатки расположился целый арсенал.

– Это вы из магазинов повывезли? – попробовал пошутить я. Пошутить – потому что ни в одном отечественном магазине я никогда не видел такой коллекции. И даже не предполагал увидеть.

– Уже знаете? Нет, тот ширпотреб в подвале сложили. А это мое.

Все стены – от пола и до потолка – увешены разнообразным оружием. Прерывалось это смертоносное великолепие только несколькими высокими закрытыми шкафчиками. Больше