Ранее автобус высадил их у подножия горы, в четверти мили от языка ледника. От этого места они и начали подъем на ледник нерешительными шажками. Том буквально источал нетерпение. Похоже, он хотел, чтобы они передвигались быстрее. Но женщины не спешили. Они шли осторожно, обходя снежницы и спускаясь с небольших выступов, как исследователи Амазонки. В их защиту можно сказать, что подняться на ледник оказалось труднее, чем одеться с головы до ног в «Розовом кошельке», чьи дизайнеры создавали одежду скорее для красоты, нежели для удобства и практичной носки.

Холли постоянно изучала свои кошки, ища любые признаки того, что они уже не пригодны для восхождения. К ее разочарованию, самое большее, что она ощущала – это легкую дурноту через каждые несколько шагов. Из-за чего падение во время утренней пробежки казалось гораздо более жалким и обидным.

Но когда группа, наконец, добралась до языка ледника, под мышками и под нижней губой Холли уже проступил пот. Ледник представлял собой полотно перпендикулярного льда, образовавшегося за многие-многие годы из уплотненного снега на склоне. Так сказал им Том – перед тем как потратил целых десять минут на то, чтобы продемонстрировать им, как правильно оценивать масштаб ледникового покрова.

Бенно – более молодой и более любезный из них двоих – показал, как надеть кошки, и подробно объяснил, насколько плотно их походные ботинки должны прилегать к стопам внутри. Но стоило ему начать показывать это наглядно, как Том нетерпеливо прервал его.

– Я хочу, чтобы вы шли за мной след в след! – рявкнул он так, словно инструктировал их с расстояния в полмили. – Встаньте в цепочку! И когда будете идти, вы должны поднять ногу, а затем сделать шаг!

С этими словами Том приподнял свою стопу на восемь дюймов от земли, а затем перенес ее вперед, уподобившись мультяшному герою, бредущему по снегу на цыпочках. Это показалось дамам перебором, пока они не пошли по льду, и Эмили шагнула, не подняв ногу на должную высоту; один из металлических зубьев ее альпинистской кошки застрял, и она, взвизгнув, шлепнулась.

– Осторожно! – прокричал Том, пока Бенно помогал ей подняться.

Это было и смешно, и устрашающе одновременно, потому что Эмили никуда не сорвалась и не свалилась, а могла бы. Ледник был исчерчен желобами, тянувшимися параллельно горному склону, и когда Холли, вытянув шею, заглянула в один из них, она так и не смогла разглядеть дно.

– В цепочку! – проорал обернувшийся Том, и вместо рыжих прядей Холли увидела его вывернутые в крике губы.

Другие женщины, шедшие впереди, тоже обернулись одна за другой. Глаза Алабамы – голубые и холодные – приковались к ней.

После того, как Холли вырвало на их утренней пробежке, Алабама предложила ей помочь подняться. Но Холли оттолкнула ее руку, не желая помощи, особенно от доставшей ее «козы». Похоже, это разозлило Алабаму: всю обратную дорогу до мини-гостиницы она была напряжена и молчалива. Но все время бесстыже пялилась на Холли.

Холли ничего не имела против. По правде говоря, сердитая на нее Алабама была лучше Алабамы, натыкающейся на ее локоть через каждые несколько шагов. И все же реакция Алабамы немного смутила Холли: она была совершенно несоизмерима с тем, что в реальности случилось на холме. Как если бы Алабама почувствовала руку Холли во время забега, как если бы поняла, что Холли почти сделала. Это было немыслимо, но другой причины, по которой Алабама смотрела на нее так, как сейчас, она найти не могла. Алабама смотрела на Холли так, словно представляла, как убьет ее, представься только возможность.

Отвернувшись от Алабамы, Холли оглядела конец их цепочки. И увидела Марго, уклонившуюся на шесть дюймов левее от шедшей перед ней Кэтрин. Щеки Марго покраснели.

– Извините, – прокричала она вибрирующим голосом.

Том нетерпеливым махом руки призвал ее вернуться в цепочку. Марго исчезла за Кэтрин, и, снова повернувшись лицом вперед, Холли постаралась проигнорировать Алабаму. А та не отворачивалась на несколько секунд дольше, чем остальные.

Следующие десять минут они шли в полном молчании. Группу вела Скай – первая в цепочке за Томом. Она то и дело нервно оглядывалась назад. Наверное, боялась, как бы кто-нибудь из ее «девочек» не скатился вниз по склону. Они сделали несколько фотографий у подножия ледника. Виды были потрясающими; в эту поездку стоило отправиться ради одних этих снимков! И тем не менее Холли чувствовала нараставшее беспокойство Скай. Снимки снимками, но «Розовый кошелек», похоже, не платил ей достаточно, чтобы покрыть издержки по иску, если бы одна из женщин получила серьезную травму под ее присмотром.

– Стоп! – проорал Том, и его крик эхом разнесся в разреженном горном воздухе.

Холли замерла с одной ногой, задранной вверх. Она ожидала увидеть нечто страшное, смертоносное – саблезубого тигра, восставшего из своей ледяной могилы, или, может быть, лавину. Но не увидела ничего, кроме Тома, понесшегося вперед быстрее, чем, казалось, можно было передвигаться по льду.

– Вот вам угощение, – повернувшись к группе лицом, Том взмахнул руками: – Вы можете здесь встать в полукруг.

Несколько секунд ни одна из женщин не двигалась с места, явно заподозрив ловушку.

Холли, наконец, опустила ногу; металлические зубья надежно вонзились в лед.

– Здесь безопасно. – Раздраженный Том снова помахал руками.

Несколько женщин выступили из-за спины Холли и осторожно двинулись вперед, а Том опустился на колени.

– Видите это? – Ткнул он пальцем на глыбу льда. Никто ничего не сказал. – А это расщелина, – Том указал на основание ледяной глыбы, отделенной от ледника четырехфутовой брешью.

– О, хорошая! – воскликнул Бенно, кивнув на расщелину, как горделивый родитель.

Том подозвал Бенно, и парень, поднимая ноги перед каждым шагом, вышел вперед и встал перед группой. Том достал из своей сумки веревку и кинул ее Бенно. Тот завязал на сложенном петлей конце веревки узел, натянул петлю на грудь и затянул узел. И оба повернулись к группе, как пара фокусников, только что исполнивших трюк.

– Кто желает спуститься вниз? – спросил Том с радостным видом, которого за ним с утра еще замечено не было. – Нам редко встречаются так хорошо сформированные расщелины, – кивнул он на четырехфутовую брешь. – Бенно спустится первым, а потом я спущу любую из вас, кто захочет попробовать.

Никто не пошевельнулся. Все только с молчаливым ужасом взирали на Тома, как смотрят на человека, тронувшегося рассудком.

– Я попробую.

Все взгляды одновременно переметнулись на Алабаму, которая, приподняв ногу и сделав шаг, отделилась от группы потрясенных