даже в таком состоянии, у них не хватит силёнок.

Значит, надо выбрать первую жертву. И ноги сами понесли меня в трущобы, в которых мы пили с Беллом, Виком и Ялмаром. Уж там-то точно найдутся те, кто мне нужен.

В любом городе есть своя организованная преступность, а где она — там и крупные деньги не самого законного происхождения. Мне, на самом деле, много и не требуется, так сказать, исключительно для поддержания штанов, чтобы не приходилось красть пироги на рынке.

— Эй, колдун, — раздался в голове голос мальчишки. — Впереди солдаты. Ищут кого-то.

Джаг сопровождал меня, летая наверху и предостерегая от возможной опасности, и я, вместо того, чтобы переть напролом, свернул в тесный переулок, пропахший мочой и мусором, чтобы немного переждать. Всё-таки я пропал именно в этих трущобах, во время кабацкой драки, и лейтенант Рейнард наверняка хотя бы попробует меня отыскать с помощью ловчих и с помощью легионеров. Насколько я знал лейтенанта Рейнарда. Ловчие своих не бросают.

Чары незаметности тут не помогут, солдаты знают, кого искать. А на чары полной невидимости у меня не хватит сил, разве что на несколько секунд, после чего меня скрутит приступ головной боли, а из носа хлынет кровь. Я всё ещё оставался на уровне едва ли Ученика по своим возможностям. Но не по своим знаниям. Это здорово бесило, и я почти каждую свободную минуту посвящал именно развитию своего запаса энергии, иногда даже всерьёз раздумывая над приобретением артефактов, которые я раньше считал блажью для слабаков.

Пропасть между моим прошлым и нынешним состоянием всё ещё была колоссальной, хотя и медленно сокращалась. Гораздо медленнее, чем мне бы хотелось.

— Эй, мальчик, потерялся что ли? — хрипловатый женский голос окликнул меня, и я не сразу понял, что обращаются ко мне.

Я обернулся, увидев в одном из окон скучающую тощую женщину, которая насмешливо глядела на меня.

— Зашёл не в тот район? — весело улыбаясь, спросила она. — Тут чужаков не любят, шёл бы ты отсюда.

— А чей это район? — хмыкнул я.

Женщина засмеялась, тряхнув густыми пшеничными волосами.

— Если задаёшь такие вопросы, то лучше бы тебе и правда отсюда уйти поскорее, — сказала она.

— Вы так считаете, госпожа? — спросил я.

— Какой учтивый мальчик, — улыбнулась она. — Тут всё принадлежит Миклосу. Но если бы ты это знал, то сюда бы не сунулся.

— А где найти этого самого Миклоса? — спросил я.

Женщина изменилась в лице, вмиг посерьёзнела, нахмурилась, строго поглядела на меня.

— Не надо так шутить, мальчик, — произнесла она.

— Я и не шучу, — сказал я.

— Иди отсюда, пока я не кликнула кого-нибудь, шутить он тут вздумал, балбес малолетний, — пробурчала она и захлопнула ставни, прерывая нашу беседу.

Я, на всякий случай, переместился в другой переулок, раздумывая над словами этой женщины. Миклос, значит. Это уже что-то, зная имя местного лидера, можно хоть как-то действовать. Надо только выяснить, где его найти, хотя я прекрасно понимал, что в этом районе Миклос находит всех сам.

— Джаг, что там? Солдаты ушли? — спросил я у мальчишки.

— Уходят, — ответил он. — С ними тут даже разговаривать никто не стал.

Предсказуемо. Представителей власти здесь не любили, хоть легионеров, хоть сборщиков налогов, хоть имперских ловчих. Да и вряд ли лейтенант назначил за меня награду, а без финансового интереса местные и пальцем о палец не ударят.

Но показываться здесь на глаза кому-либо не стоило, так что я снова накинул на себя чары незаметности. Я хотел прогуляться здесь при свете дня, посмотреть на местных жителей. Может быть, даже пообщаться с кем-нибудь из представителей заправляющей здесь банды.

В принципе, можно было бы вернуться в «Вепрёво рыло» и разузнать всё там, в самой крупной местной таверне наверняка безвылазно торчали здешние бандиты и прочие мутные личности, но появляться там после драки было пока опасно. Меня могли запомнить в лицо. А вот найти другую таверну мне ничего не мешало.

Я прошёлся по улице, стараясь держаться в тени, под стенами ветхих домов, покосился на «Вепрёво рыло», из которого доносились пение и смех. Время близилось к вечеру, и местные выпивохи тянулись к своим любимым кабакам, как мотыльки на огонь, чтобы утолить жажду после долгого рабочего дня.

Долго искать не пришлось, других заведений здесь тоже хватало, хотя этот «Повешенный плясун» оказался не в пример грязнее и мрачнее вчерашнего кабака. Тут, похоже, собиралась совсем уж непритязательная публика.

— Ты, похоже, дверью ошибся, малец, — заявил мне хозяин этого заведения, едва я переступил порог.

Вместе с этим на меня разом обернулись все местные посетители, чтобы уже через мгновение вернуться к своим делам. К игре и выпивке.

— Господин, мне так кушать хочется, что аж переночевать негде, пустите хотя бы водички попить, — сказал я. — Я заплачу.

— Ну, если заплатишь, то заходи, — смилостивился хозяин, отнюдь не избалованный количеством клиентов.

Я шагнул в затянутый дымом полумрак, сходу изучая обстановку вокруг. «Повешенный плясун» был заметно беднее и пиво здесь наливали похуже, чем в «Вепрёвом рыле», но выбора у меня всё равно не было. За одним столом местные играли в кости, громкими выкриками озвучивая каждый бросок, за другим какие-то мутные типы вполголоса что-то обсуждали, за третьим, уткнувшись носом в доски, спал какой-то оборванец. Прислуга здесь была, один затюканный мальчишка возрастом чуть младше Джага, которого то и дело награждали оплеухами за нерасторопность.

Пришлось занять свободное место рядом со спящим, других мест в «Повешенном плясуне» просто не было. Благо, с этого места свободно просматривался весь зал, и я мог наблюдать и за местными, и за выходом.

В кости здесь явно играли жулики, два шулера постоянно переглядывались и обменивались едва заметными знаками, обдирая как липку двух ничего не подозревающих мужичков. Мутные прекратили свою беседу сразу же, как только я уселся за соседний стол, начав громко обсуждать цену на зерно и стоимость его доставки в столицу. Один только спящий никак не отреагировал на моё появление, продолжая храпеть.

Я достал горсть мелочи из кармана, украденную на рынке, быстро пересчитал под столом. Тринадцать грошей, две полушки и обрезанный с нескольких сторон серебряный талер. Для уличного оборванца — целое состояние. Для меня — жалкие гроши.

Некоторое время я понаблюдал за играющими. Шулеры продолжали разувать мужичков, и у меня появилось стойкое ощущение, что они