деревянную дверь, чувствуя, как ноги начинают ныть от перенапряжения, а в животе урчит от голода. Дверь открыл знакомый слуга-привратник и вопросительно уставился на Шанкара.

— Я ищу Верховного жреца Чудамани. Мне сказали, что он здесь.

— Он не велел беспокоить его, — пробурчал слуга.

— Я из долины Сарасвати.

— О, — резко посторонился привратник, — тогда входите.

Охотник кивнул и зашел в темную комнату.

— Он у бассейна. Полагаю, вы найдете дорогу.

— Несомненно, — ответил Шанкар, пересекая комнату слуги и выходя на террасу возле бассейна.

Верховный жрец Чудамани сидел за тем же столиком, за которым находились охотник и Девадат во время их последнего разговора накануне путешествия Шанкара в долину Сарасвати. Свет от ряда треножников, стоявших вдоль стен, освещал его гладкое лицо. Насколько мог судить охотник, жрец был достаточно молод. Достаточно молод для занимаемой должности. Ухоженная короткая борода обрамляла овальное лицо Чудамани. Темные волосы были коротко острижены. Серые глаза, расположенные близко к ровному прямому носу, с умиротворением наблюдали за небом. В руке жрец держал бронзовый кубок, наполненный вином, из которого он периодически делал небольшие глотки, смакуя хмельной напиток. Подойдя чуть ближе, Шанкар заметил, что на нем выгравирован рисунок в виде парящего коршуна.

Заслышав усталые шаркающие шаги охотника, жрец прекратил созерцание ночного неба и обернулся.

Шанкар склонил голову в почтительном поклоне и произнес:

— Приветствую вас, Ваша Светлость. Простите за бесцеремонное вторжение, но у меня имеются известия из долины Сарасвати.

— Вы Шанкар? Охотник? — поинтересовался он слегка хриплым голосом, отставляя кубок.

— Да, господин, я…

— Садитесь, — перебил его Чудамани, указывая на плетеный стул, — вы с ног валитесь.

— Благодарю, — искренне произнес Шанкар, снимая со спины лук с колчаном и бросая на пол копье.

— Еще один кувшин вина сюда! — крикнул жрец в темноту. — И тарелку баранины.

Где-то во тьме закопошился слуга-привратник, скрываясь в подсобке.

Шанкар рухнул на стул, ощущая, как гудящие ноги охватывает приятная истома.

Чудамани широко улыбнулся:

— Слышали новость?

— Какую? — вяло поинтересовался Шанкар.

— Наши олухи-стражники к северу от Хараппы снова видели повозку, стремительно проносящуюся вдали. Причем на этот раз их было несколько!

— А, вы про это… — охотник подумал, что Верховный жрец хочет рассказать ему об Аниле, но нет. — Не слышал. Снова кто-то перебрал вина?

— Это уже второй случай за последнее время, — пожал плечами Чудамани, — меня это начинает интересовать. Была мысль самому отправиться туда и взглянуть на диво собственными глазами, однако, — тут легкая тень пробежала по его гладкому лицу, — сейчас и здесь хватает забот.

— Верно.

— А теперь, рассказывайте, — вновь улыбнулся Чудамани. — От чего жители долины Сарасвати так всполошились?

Охотник подметил про себя, насколько идет этому человеку улыбка. Она внушала искреннее доверие и чувство сопереживания со стороны собеседника. Шанкару даже стало немного жаль от того, что придется разрушить хорошее настроение жрецу.

Не собираясь ходить вокруг, да около, он глухо произнес:

— Все плохо, Ваша Светлость.

Как и предполагал охотник, улыбка слетела с уст Чудамани, словно пожухший лист пальмы.

Когда жрец заговорил, в его голосе послышались твердые стальные нотки:

— Говорите, без утайки.

— Сарасвати высыхает, и это не предотвратить.

Чудамани слегка побледнел. Огонь треножников отражался в его глазах, скрывая от Шанкара частичку внутренних чувств. В этот момент к столу подошел привратник, неся на подносе еще один бронзовый кубок, тарелку с бараниной и кувшин вина.

Подождав, пока тот удалится на почтительное расстояние, жрец спросил:

— Долина будет пригодна для выращивания хлеба?

Шанкар налил полный кубок вина. На нем также виднелось изображение парящего коршуна.

— Еще год или полтора. Потом все.

— Что вы имеете в виду?

Охотник посмотрел жрецу прямо в глаза:

— Потом долина превратится в пустыню. Только камень и песок.

Чудамани побледнел еще сильнее. Жрец прикрыл глаза, старательно обдумывая услышанные слова. Не мешая его размышлениям, Шанкар отпил добрую половину из кубка, а затем закусил крупным куском баранины.

Они провели в молчании около пары минут. Потрескивание треножников и пение ночных птиц наполняли окружающую тишину. Будь обстановка не столь серьезной, быть может, охотнику удалось бы проникнуться этой ночной красотой.

Наконец, Чудамани открыл глаза, прерывая собственные размышления:

— Каковы причины обмеления реки?

— Вырубка леса, — при этих словах жрец вздрогнул, — повлекла за собой разрушение берегов у притока Сарасвати. Теперь ее питает зловонное болото, а с востока надвигается пустыня из-за нерадивого использования земли местными жителями, — поскольку жрец не перебивал, охотник отпил еще немного вина и продолжил, — они истощали почву постоянными выпасами скота на одном и том же месте. Не меняли места посевов, высасывая из земли все соки год от года. Быть может, оставайся Сарасвати такой же полноводной, долину удалось бы спасти, но…

— Но река высыхает, — закончил за него Чудамани.

Охотник кивнул:

— Да.

— Кто повинен в случившемся?

Перед мысленным взором Шанкара предстал образ Нараяна, опустившегося пьяницы, сломленного под напором проблем, которые он сам и породил. Испытывал ли он к нему жалость? Однозначно нет. Заслуживал ли он шанс на искупление? Возможно.

Охотник выждал паузу, прежде, чем ответил:

— Все. Жители левобережья Сарасвати, которые гнались в сборе урожая за своим более успешным соседом. Староста деревни Нараян, что из-за своей недальновидности наплевал на состояние лугов для выгона скота, а также производил безответственную вырубку леса вблизи притоков реки для очистки местности под новые поля и селения. Каждый приложил к трагедии руку.

Шанкар ожидал, что жреца охватит приступ ярости и справедливого гнева, во время которого он прикажет казнить недальновидного старосту за то, что тот своими действиями поставил под угрозу жизни многих людей. Однако ничего подобного не произошло. К искреннему изумлению охотника, Чудамани сохранял абсолютное внешнее спокойствие. Только излишняя бледность выдавала его тревогу.

— Сколько, говорите, у нас времени до того, как Сарасвати перестанет давать урожай?

— Год или полтора, — повторил Шанкар, — если Нараян последует моему совету и выроет повсеместно колодцы, да воздвигнет защитные ограждения от навеваемого ветром песка.

В глазах Чудамани промелькнуло чувство уважения к охотнику, и последнему это немного польстило.

— Значит, за это время нам необходимо найти новую житницу для страны, — задумчиво произнес жрец, закусив нижнюю губу.

Охотник поерзал на стуле и, решившись, все-таки спросил:

— Простите, Ваша Светлость, если я затрону вопрос, который может меня не касаться…

Верховный жрец ободряюще улыбнулся:

— Спрашивай. Если это не какая-нибудь государственная тайна, я отвечу.

— На сколько лет хватит запасов в зернохранилище?

Чудамани кивнул:

— Верно. Я тоже подумал об этом. Если в зернохранилище перестанут поступать продукты, то их запасов нам хватить примерно на один год.

— Значит, — уточнил охотник, — в общей сложности, у нас в запасе максимум около трех лет прежде, чем