голова Агаты, а потому интуитивно дёргаюсь назад. – Ой, не пугайся, ради Святых, – смеётся волшебница. – Ты выглядишь какой-то… загнанной. Элиот не обидел тебя на тренировке? Признаться, иногда он просто невыносим. – Её тёплые руки обхватывают мои ладони, и я ощущаю, как кровь начинает забег по венам, согревая пальцы.

– Не думаю, что смогу когда-нибудь свыкнуться со всем этим. – Опускаю взгляд на руки Агаты. – Всё кажется таким… нереальным.

– Ну, я могу воткнуть кинжал тебе в ногу, чтобы ты проверила, насколько всё это реально. С чем не можешь свыкнуться? Со взглядами, шёпотом за спиной или отвратительной едой? Меня пока напрягает только последнее. – Её пальцы скользят наверх, обхватывая мой локоть. – Ужаснее еды мне пробовать не доводилось. Она и не сладкая, и не солёная, и не острая. Иногда кажется, что если я напомню поварам о существовании соли, сахара и других специй, то они схватятся за сердце.

– Ты такая привередливая. Мне кажется, что я сейчас вообще не различаю вкуса блюд. Для меня завтрак, обед и ужин сливаются во что-то одно. – Пожимаю плечами, прикусывая нижнюю губу, чтобы не улыбнуться: капризы Агаты кажутся весьма забавными.

– Ох, тебе просто надо попробовать фруктовые плоды из Садов Рэддхема. Всегда сладкие, сочные… м-м. А какие пироги из них готовят! Когда вспоминанию о них, сразу слюнки текут.

– Ты видела Сады? – Наклоняюсь к Агате и шепчу, словно это какая-то запретная тема.

Волшебница смотрит искоса, щуря чёрные глаза, но ничего не отвечает, заговорщически подмигивая.

В тишине доходим до очередной крутой лестницы. Поднимаюсь за девушкой по ступенькам.

– Святые, Селена! – Агата смеётся чуть громче, смотря на меня через плечо. – Слышала, что говорят обо мне? Я родилась в столице Рэддхема. Во Дворце. Жила там, училась и в итоге сбежала. – Она останавливается около прохода, пропуская меня вперёд. – Слушай иногда, о чём местные судачат. Это может сослужить тебе службу. – Она ведёт рукой, приглашая идти первой.

Ныряя под арку, прохожу несколько шагов и оборачиваюсь. Агата коротко кивает. Улыбаюсь и следую дальше. Слушать. Мне нужно слушать. Кажется, об Агате и правда много говорят. Её называют ведьмой. Кровавой ведьмой. И обходят стороной. Боятся или недолюбливают?

– Иди прямо, там будет проход вниз. Не бойся и спускайся, – тихо говорит Агата. – Место, в которое я тебя веду… считай, что это наш кабинет для уроков. Учитель из меня не очень хороший, но… моя задача состоит в том, чтобы подтолкнуть тебя к прошлому, к воспоминаниям. Всем нам интересно, что произошло. Узнать об этом хочется не из книг, где Рураль всё, конечно, до безобразия извратила, а из твоих уст.

– И что же она обо мне написала? – не могу не спросить я.

Агата раздражённо вздыхает.

– Назвала тебя преступницей, желающей нарушить «покой нашего мира». Предугадывая следующий вопрос: не все были рады. Эти слова поддерживают лишь те, кто находится подле нашей «Королевы». В том числе и… – Агата прикусывает нижнюю губу, опуская взгляд. – Осторожно. Там ступени.

На моём пути и правда встречается лестница. Многочисленные вопросы вертятся на языке. Упираюсь ладонью в стену. Приходится спускаться очень медленно и аккуратно, чтобы не упасть.

Терпение более чем вознаграждено: перед нами открывается небольшое горное озеро. Вода кристально чистая – как глаза того мальчика. Восхищённо ахая, спрыгиваю с последней ступеньки. Потолок здесь выше коридорных, а стены гладкие.

Делаю шаг к озеру. Присаживаюсь на корточки, опуская кончики пальцев в воду.

– Холодная.

– Горные источники – это растаявший лёд. Магам огня и воздуха не хватит сил на то, чтобы подогревать ещё и озёра. – Агата останавливается около меня, засовывая руки в карманы, – кажется, она даже слегка дрожит. – Озёр тут много. Некоторые из них мы используем в качестве питьевых источников. А именно это озеро я нашла около года назад. Идеальное место для мага воды, да?

Я поднимаю на неё глаза и улыбаюсь. Девушка проводит пальцами по полам своего камзола, заботливо приглаживая ткань, а затем присаживается на корточки рядом со мной.

– Вся магия, вся наша сила происходит от тьмы. Можно сказать, что она мутировала. Видоизменилась от желаний предков и обстоятельств, пока не стала такой, какую мы имеем сейчас. Огонь, вода, земля и воздух. Знаешь, что всех их объединяет? Они материальны. Тьма тоже материальна, пусть и не так осязаема. Едва ощутима. – Агата переводит задумчивый взгляд на воду. – Но из любого правила есть своё исключение. Так появились я, Рураль и другие подобные нам маги. Моя магия – кровь, живые организмы, плоть. Это тоже материально и ощутимо, но… не то же самое. Это неправильная магия. Она иного толка. Этим силам не место в нашем мире, но… такой была тётя, такой стала и я. И, возможно, я бы хотела рассказать тебе обо всех исключениях, но сегодня речь пойдёт о Чистой магии. Она подходит под все «правила».

Пальцы замирают в нескольких сантиметрах от водной глади, я не смею к ней прикоснуться. Хочется отдёрнуть руку и спрятать её в тёплый камзол, но что-то удерживает мою ладонь раскрытой. Я заворожённо наблюдаю за тем, как нарушается покой озера, когда чёрный металл браслетов Агаты начинает поблёскивать в слабом свете нависшей над нами сферы.

– Слушай воду, Селена, – шепчет она, поднимаясь на ноги и отступая назад. – Ты маг воды. Вода – твоя стихия. Она тебе не враг, не может быть им по определению. Вслушайся. Что она говорит? Куда и как направляет?

Теперь и вторая ладонь замирает над водой – наверное, в сантиметре от поверхности. «Слушать. Мне нужно слушать».

Тихо. Не слышу шума воды и даже дыхание рядом стоящей Агаты различаю с большим трудом. Прикрываю веки, и тьма лоскутным одеялом окутывает всё вокруг.

Снова знакомая мне комната с большим столом посередине. Скольжу пальцами по белым листам бумаги, на которых обычно что-то пишу или рисую. Поднимаю взгляд – он сидит на прежнем месте. Тёмный капюшон накинут на голову, пальцы переплетены. Он смотрит, но я не вижу его глаз.

– Селена. – Голос, как мёд, разливается по комнате, забирается в самые потаённые места в моей голове.

Вздрагиваю и глотаю вязкую слюну. Сердце бьётся, как ненормальное, а лопатка загорается, стоит ему произнести моё имя. Выпрямляюсь. Пальцы сжимаются в кулак, комкая бумагу. Гордо вскидываю подбородок, пусть и выдыхаю слишком уж рвано, испуганно. Теперь я точно знаю, кто именно сидит передо мной. Произношу его имя, пускай, как мне кажется, оно отсутствовало в моей памяти.

– Александр, – вторя ему, тяну я, прикусывая щеку изнутри, лишь бы не вздрогнуть, не показать свою слабость.

Всего одно имя, но этого