Шрифт:
Закладка:
Томас Халид понимающе покачал головой, как бы принимая всё что сказал собеседник.
— И потому, я позволю себе еще раз заметить, что то что вы, Ваша светлость, назвали преступлением всё же не является им в полном смысле этого слова. Да, в первый день мне пришлось применить некоторую силу, чтобы удержать девочку рядом с собой. Но ведь вместе с этим я дал ей кров и еду. Да к тому же не мне вам рассказывать, господин майдмире, как опасно маленькой девочке бродить одной по нашей стране. По дороге в Акануран мы столкнулись с одним из рода Варнего, и этот гнусный шинжунец так возбудился при виде Элен, что имел неимоверную наглость пытаться купить её у меня. Честно говоря, в тот момент я думал, что он не остановится не перед чем чтобы завладеть ею. Мне уже казалось что и ранг главного городского судьи не остановит его. Но слава богу он всё же одумался в конце концов.
— Шинжунские работорговцы все больше и больше теряют уважение к какой бы то ни было власти, — хмуро подтвердил Томас Халид. — Это прискорбный факт мне отлично известен. Но, увы, пока мы мало что можем поделать. Такова политика нашего государства. Но неужели девочка бродяжничала совсем одна?
— Ну, почти. Она была в компании лоя-изгнанника и большой собаки, — аккуратно проговорил Лург. — Но я счел такую дикую компанию совершенно неподходящей для столь юного создания. И потому лоя и собака остались в Туиле.
Герцог внимательно глядел на судью и тому уже казалось, что на него глядят с подозрением. Но верховный претор, словно взвесив все за и против, объявил:
— Что ж, господин Лург, теперь я вижу, что определённо поторопился поименовать ваше деяние преступным. Столь малое дитя конечно следовало оградить от многочисленных опасностей внешнего мира, а учитывая необычные способности ребенка, я всё больше склоняюсь к мысли что вы поступили абсолютно правильно, доставив его в Акануран. Однако, господин Лург, надеюсь вы понимаете, что пока это всё только слова. — И герцог выразительно поглядел на своего подчиненного.
Судья внутренне затрепетал, ибо они наконец подошли к самому главному для него вопросу. Да и к самому деликатному тоже. Судье было трудно определить настрой министра. Он не казался сердитым или раздосадованным, но однако также и не выглядел слишком уж воодушевленным и взволнованным открывшимся ему чудом. Но все же он явно достаточно заинтересован, подбодрил себя Лург.
— Я понимаю вас, Ваша светлость. Вы хотите встретиться с девочкой лично.
— Да, господин Мастон, — улыбнулся герцог. — Думаю, это мое желание понять не трудно. Вы привезли её с собой? Она ждет где-то в экипаже на улице?
Судья замешкался с ответом и Томас Халид тут же уловил его колебания.
— Что-нибудь не так, господин Мастон? Мы не обсудили еще какой-то аспект этого дела?
Судья поглядел на хозяина кабинета с плохо скрываемым удивлением. Казалось герцог уже понял чем именно вызвана эта проволочка.
— Видите ли, Ваша светлость, прежде чем передать девочку вам, я действительно хотел бы обсудить еще один момент… нашего соглашения.
Глаза герцога вспыхнули насмешкой и он откинулся на спинку своего роскошно кресла. У Лурга не осталось сомнений, что Томас Халид уже отлично понял о чем пойдет речь. И с некоторой досадой судья подумал о том, что в проницательности герцог нисколько не уступает маленькой Элен. И прежде чем Мастон открыл рот, верховный претор спокойно спросил:
— Вы, я полагаю, хотите какое-то вознаграждение за все ваши труды, не так ли?
Судья от волнения даже слегка закашлялся.
— Именно так, Ваша светлость, — тихо ответил он и не в силах смотреть в лицо могущественному министру и, приходя в трепет от собственной, как ему вдруг показалось, наглости, он опустил глаза в столешницу перед собой. Но впрочем это длилось лишь какие-то секунды, Лург столь много раз размышлял об этом прежде, что вроде бы давно уже убедил себя что никакая наглость здесь ни при чем, что он действительно заслужил то о чем просит. Ведь он преподнес герцогу поистине бесценный дар. И, найдя в себе силы, он снова поглядел хозяину дома в глаза. — И простите мне мою дерзость и неучтивость, но я считаю, что за то чудо что я вручаю вам я достоин весьма и весьма внушительного вознаграждения.
Томас Халид усмехнулся, словно бы даже чуть растерянно.
— Ну хорошо, господин инрэ. Я посмотрю на ребенка и, если всё окажется как вы говорите, вы получите своё вознаграждение. Весьма и весьма внушительное.
— Нет, господин министр. Я должен сначала получить вознаграждение, а потом я передам вам ребенка.
Главные слова были произнесены. "Странно," подумал судья, "мне совсем не страшно." Весь страх будто съежился и отступил, оглушенный и озадаченный невыносимой дерзостью произнесенных слов. Для страха просто не осталось места. Герцог глядел на своего гостя с легким удивлением, удивлением, которое мало-помалу сменялось холодной насмешкой.
— Я вас правильно понимаю, господин судья, вы хотите получить от меня большую сумму денег, а взамен предлагаете лишь рассказ о какой-то сказочной девочке?
— Именно так, ваша светлость. Но только девочка не сказочная, она абсолютно реальная. И если мы договоримся о моем вознаграждении, вы завтра же встретитесь с ней.
Томас Халид поставил локти на стол и осторожно помассировал правой рукою больное левое запястье. Всякая приветливость и улыбчивость покинули герцога. Теперь он глядел на гостя задумчиво и как будто оценивающе.
— Вы очень прямолинейны, господин Мастон.
— В этом деле никак иначе просто не получится.
— А что если это, как вы говорите дело, дело очень смахивающее на мошенническую аферу, весьма расстроит и раздосадует меня? Вас не страшат последствия?
Угроза была произнесена. И снова судья к своему удивлению не ощутил страха. Отступать некуда. Он чувствовал себя так будто летит с горы в неуправляемой карете. Остановиться нельзя, изменить прошлое невозможно, что ждет впереди уже не важно, остается только катится, набирая всё более пугающую скорость.
— Ваша светлость, я не страшусь только потому что эта девочка действительно
