Шрифт:
Закладка:
Охранник некоторое время молчал. Несомненно молодому человеку не хотелось побеспокоить хозяина зря. Но он видел что перед ним стоит главный городской судья и, как было уже сказано, прекрасно понимал, что если кто-то и посмел тревожить герцога, то видимо он имел на это самые что ни на есть веские причины.
— Ваше имя, господин судья.
— В письме указано.
Охранник коротко кивнул, принимая эти меры конфиденциальности и попросил следовать за ним.
Они прошли по длинной прямой аллее, очутились на большом дворе с фонтаном, скульптурами и выложенными на лужайках цветными камешками узорами, прошли через двор к массивному золотисто-белому трехэтажному строению с колоннами, глубокими нишами, высокими ярко освещенными окнами и поднялись по широкой мраморной лестнице к парадной двери. Два лакея, завидев их, заблаговременно распахнули перед ними тяжелые створки пятиметровых дверей, и они вошли в огромный холл с множеством свечей, картин и снова скульптур. Из центра холла наверх вела белоснежная лестница с алым ковром и сверкающей балюстрадой.
— Соблаговолите ожидать здесь, — сказал охранник и указал на стулья и скамьи у стены. Сам же взбежал по лестнице на второй этаж и исчез.
Ждать пришлось недолго. "Не дольше чем зимой ждать весны. Плохие новости скачут как блохи, а хорошие и так ясны", вдруг припомнил Мастон Лург строки из какого-то древнего псалма. Теперь когда уже отступать было поздно, ему казалось что он вполне спокоен и решителен.
Молодого охранника он так больше и не увидел, к нему спустился личный помощник герцога. Лург, как и почти все служащие Судебной Палаты, был наслышан об этом человеке. Его звали Бока, еще достаточно молодой, нет и тридцати, он, по словам многих, имел весьма и весьма темное прошлое. Откуда его герцог выудил никто точно не знал, но почти все единодушно обвиняли Боку в самых жутких преступлениях. Он был и кровожадным кайхорским пиратом, и ужасным маньяком-душителем, и бывшим безжалостным наркобароном, разрезающим своих конкурентов на части, и диким каннибалом с южных островов, и яростным либингом, пьющим кровь своих врагов, и богопротивным чернокнижником вэлуоннцем, потрошащим молодых девиц на чудовищных ритуалах и т. д. и т. п. Но при каких-то необычных обстоятельствах этот монстр в человечьем обличье однажды спас жизнь самому герцогу и тот проникся к нему таким доверием и симпатией, что моментально зачислил его в свои верные телохранители и помощники. Лург, как и в случае с шангами, не воспринимал всерьез эти глупые слухи и полагал Боку всего лишь приближенным секретарем-ассистентом, которому герцог по каким-то своим причинам доверяет больше чем остальным. И совершенно очевидно что Бока обладает достаточным умом и сообразительностью, чтобы его ценили на этом месте, а все слухи о его жутком прошлом лишь жалкие выдумки его завистников. Вне всяких сомнений верховный претор не стал бы держать рядом с собой безумных маньяков, кровожадных дикарей, спятивших чернокнижников и прочих нелюдей. Но тем не менее судья поглядел на Боку с любопытством. Это был высокий атлетического телосложения мужчина с короткими тёмно-русыми волосами, с несколько простецкими чертами лица, с большими холодными светло-зелеными глазами, с немного искривленным, видимо чьим-то кулаком носом, со шрамами над верхней губой, на левой скуле и на лбу. Одет он был в изысканные, тщательно подогнанные по фигуре одежды, исключительно черного цвета, судя по всему в подражании своему хозяину, который обожал этот цвет.
Бока остановился перед судьей и внимательно и довольно бесцеремонно оглядел его. Лург не совсем представлял как ему следует держать себя с этим человеком.
— Желаете обыскать меня? — Сухо спросил он.
— Следуйте за мной, — равнодушно сказал Бока.
Они поднялись на второй этаж и прошли по коридору до конца. Бока распахнул тяжелую высоченную дверь и указал рукой внутрь:
— Проходите, господин Лург. Следуйте прямо и направо.
Судья вошел в помещение и дверь за ним закрыли. Он остался один. Судя по всему это была библиотека. Герцога здесь не было. Мастон Лург бесшумно зашагал по толстому ковру в указанном направлении, по пути размышляя над тем что верховный претор сообщил своему помощнику имя нежданного посетителя. Возможно он даже зачитал вслух записку в присутствии Боки из чего судья заключил, что страшный пират-маньяк-каннибал действительно пользуется определенным доверием герцога. Справа между огромными, высотой наверно метров в шесть, стеллажами, судья увидел еще одну дверь. Он подошел к ней, немного поколебался, не зная как поступить, и затем постучал. Ему не ответили. Он постучал громче, снова тишина. Он потянул дверь на себя, та открылась, и он вошел внутрь.
Это был личный кабинет Томаса Халида. Слева в стене находились три огромных стрельчатых окна, в данный момент прикрытые тяжелыми портьерами, справа такой же огромный камин, в котором пылал небольшой огонь. Посреди помещения располагался длинный овальный стол из полированного цветного мрамора, а еще дальше в самой глубине кабинета еще один массивный письменный стол темно-красного дерева. Возле камина стоял человек. Судья тут же замер, увидев его. Сердце Мастона Лурга сильно забилось. Только теперь он кажется до конца осознал что всё это происходит на самом деле. И почувствовал страх. То что шесть дней назад в Туиле представлялось какой-то бредовой затеей, некой эфемерной фантазией, в которую он по большому счету никогда до конца не верил, вдруг обрело самые что ни на есть материальные очертания и тот могущественный и опасный человек, мысли о котором постоянно преследовали Мастона на протяжении всех этих шести суток, теперь стоял перед ним.
До этого момента верховного претора королевства Лург видел всего три или четыре раза на каких-то праздниках и торжественных мероприятиях. Беседовать лично им не доводилось. Это не было принято. Несмотря на свой достаточно высокий ранг, Лург все же не имел ни причин, ни потребностей для личной встречи с министром правопорядка. Все необходимые вопросы обычно разрешались письменно. Единственный раз когда каждый судья гарантированно сталкивался лицом к лицу с верховным претором это день выпуска из Судебной академии. В неимоверно торжественной обстановке в окружении алых шеренг гвардейцев и порой даже в присутствии кого-нибудь из венценосной семьи, верховный претор самолично поздравлял новоявленных судей, вручал им массивный перстень с рубином и именной печатью, а также первое назначение на должность. Но когда выпускался Лург, Томас Халид еще не был верховным претором.
И несмотря на все свое волнение сейчас он разглядывал этого человека, запросто беседующего с королем и королевой, почти с жадностью. Томас Халид был строен, высок, с приятным утонченным свежим тщательно
