Шрифт:
Закладка:
— Это мы еще посмотрим! — хмыкает Эдвард. — Посмотрим, кто кем будет в ближайшее время.
В это время в гостиную гордой уверенной походкой заходит улыбающийся мужчина, высоко держащий голову, сгибающий руки в локтях и передвигающийся не очень быстро из-за болей в ногах, со словами:
— У тебя остается все меньше и меньше времени на раздумья, дорогой мой. И в один прекрасный день случится то, чего я жду уже так много лет.
Эдвард мгновенно оборачивается на голос и видит перед собой свою дядю Майкла, от вида которого его начинает тошнить. Кожа становится гораздо бледнее, сердце начинает стучать гораздо чаще, а ноги подкашиваются от страха перед этим человеком, что смотрит на него презрительным, холодным взглядом. Впрочем, мужчина не показывает это и старается быть как можно более уверенным перед тем, кого до смерти ненавидит.
— И вам здравствуйте, мой достопочтенный дядя Майкл! — иронично здоровается Эдвард. — Как вы поживайте? Надеюсь, у вас просто наипрекраснейший день!
— Здравствуй-здравствуй, любимый племянник, — ехидно улыбается Майкл. — Прости, что не смог подойти раньше. Был в кабинете и разговаривал с одним очень важным человеком.
— Что, нашли еще одного гада, который будет валяться у ваших ног за те деньги, что вы украли?
— Слушай, парень, прекрати уже говорить, что эти деньги ворованные. Они МОИ! Твой жалкий папаша САМ все отдал по СВОЕМУ желанию!
— Я никогда в это не поверю. И запомните, рано или поздно вам и всем гадам, которые на вас работают, придется вернуть все, что вы так нагло украли.
— Ах, Эдвард, Эдвард… — с иронией смеется Майкл и аккуратно поправляет свой галстук. — Какой же ты наивный идиот! Хватит уже играть в жалкого героя, поступки которого все равно никто не оценит. Как бы сильно ты ни пытался бороться со мной и таким способом прикрывать свою жуткую трусость и огромную неуверенность в себе, народ все равно будет громко ржать над тобой.
— Уж лучше пусть ржут, чем шлют сотни проклятий и пожеланий сгореть в аду. Вам уже, наверное, миллиард раз пожелали сдохнуть и ответить за все ваши грехи.
— А на меня это не действует, — широко улыбается Майкл. — Никакие проклятия не возьмут меня. Наоборот — они подпитывают меня, и дают мне силы двигаться дальше.
— Жаль… Я бы хотел, чтобы хотя бы одно из них так шандарахнуло вас, чтобы вы пожалели, что вообще не свет родились. Ваше рождение было огромной ошибкой, которую совершили мои дедушка с бабушкой.
— Посмотрю, сколько людей будет считать также про тебя, когда в самое ближайшее время ты станешь одним из моих самых верных союзников. Я очень надеюсь на это и хочу завербовать человека, который будет мне очень полезен.
— Ха, и вы заставили меня припереться сюда ради того, чтобы снова начать разговор о вашем предложении? — Эдвард с презрительной усмешкой скрещивает руки на груди. — Что ж, в принципе я так и думал…
— А ты, щенок, думал, что я дам тебе неделю или месяц на раздумья? — Майкл тихо усмехается. — Нет уж, я не собираюсь так долго ждать! Очень скоро придет время принимать очень важное решение. От которого будет зависеть только ТВОЯ жизнь. На жизни твоих жалких родственничков это никак не повлияет, ибо они в любом случае сдохнут. А вот ты сможешь спасти себя, если примешь мое предложение.
— Да, а откуда у вас такая уверенность в том, что я соглашусь? Я уже все сказал вам в прошлый раз и заявил, что не собираюсь убивать брата и становиться одним из тех козлов, которые работают на вас.
— Мне кажется, у тебя было достаточно времени все хорошенько обдумать. За два дня можно убедиться в том, что ты точно уверен в своем решении.
— Я уже все решил до того, как у вас появилась мысль грохнуть мою семью с помощью моих же рук.
— Ах, милый мой, неужели ты думаешь, что так будет лучше для тебя и них? — Майкл присаживается на диван в гостиной и слегка разводит ноги в стороны. — По нашему разговору в прошлый раз я почувствовал, что у тебя явно что-то произошло с кем-то из твоих родственников. И… Я уверен, что это твой собственный братец побил твою смазливую мордашку.
— А вы этого и добивайтесь — настроить меня против всей моей семьи. Чтобы они посчитали меня врагом и отвернулись! Чтобы я впал в отчаяние и побежал к вам умолять о помощи. Вы на это надейтесь, пытаясь уговорить меня грохнуть Терренса?
— Будь уверен, Эдвард, когда все отвернутся от тебя и будут убиты, то у тебя будет лишь один человек, который всегда будет готов помочь тебе. То есть я! Только я останусь на твоей стороне и буду ценить тебя за смелость и решительность. А твоей наградой будут деньги. Большие деньги. Ты сможешь жить, как король, и покупать все, что захочешь: дома, машины, шмотье еще всякие побрякушки…
— И что ж, я могу вас поздравить — вы добились своего. Теперь вся моя семья считает меня подонком. Хотя не буду отрицать, я сам все усугубил, когда, черт возьми, кричал о зависти к брату и желанию обобрать собственную семью.
— Правда? — Майкл с широкой улыбкой негромко смеется. — М-м-м, надо же… Какая новость! Ты очень обрадовал меня, дорогой. Теперь твои родственники знают обо всем, презирают тебя и считают, будто ты хочешь грохнуть их. Все идет как по маслу! Как, впрочем, и всегда! И я хочу это отпраздновать!
Майкл переводит взгляд на Кэтрин, которая тряпочкой аккуратно протирает все дорогущие столики и картинные рамы.
— Кэтрин, солнце мое… — зовет Майкл и ждет, когда Кэтрин отвлечется и подойдет к нему. — Будь добра, приготовь для меня ванну через полчаса. Много пены, все мои самые любимые ароматы… И потом принесешь мне бутылочку холодного вина и самые свежие фрукты из моего сада. Хочу немного расслабиться и отпраздновать то, что теперь семья моего племянника считает его мерзавцем.
— Как пожелайте, мистер МакКлайф, — вежливо отвечает Кэтрин. — Предпочтете итальянское или французское вино?
— Итальянское.
— Хорошо. С вашего позволения.
Кэтрин быстро удаляется выполнить пожелание Майкла, который провожает ее взглядом с легкой улыбкой на лице, не скрывая восхищения этой вполне симпатичной девушкой.
— Однако вы прекрасно знайте, что я никогда даже думать об этом не смел! — уверенно отмечает Эдвард. — Я хочу получить только свое наследство. Чужие деньги
