– Как? – я поспешила вновь надеть кепку, желая скрыться от взгляда собеседника, наверняка ставшего более зорким благодаря очкам.

– Твой заказ будет последним в моей практике, а первым был заказ отца твоего деда Геральта.

Подняв свой рюкзак с пола, я замерла:

– Вы знали… – я чуть не осеклась словами “отца Геральта”, но вовремя прикусила нижнюю губу и исправилась. – Вы были знакомы с отцом дедушки Геральта?

– Твой прадед был бойким малым, но знал я его плохо, конечно, ведь он мне в отцы годился. Однако мои родители и родители Геральта дружили… – Он уперся руками в бока и вдруг тяжело выдохнул. – Да что уж там скрывать, уже ведь целое столетие с тех пор миновало! У твоего прадеда был роман с моей матерью, а ведь помимо выпивающего мужа и меня у этой невероятной женщины ещё были три дочери. – Что?.. У моего свёкра был роман с многодетной матерью, матерью того самого Джаспера Боннера, которого Геральт считал своим другом? Мой свёкр изменял Корнелии или это было до, или после их брака? Геральт знал? Геральт пошел по его стопам или… – Но эта история не для таких юных ушей, как твои, так что даже не рассчитывай на подробности. Приходи за готовыми документами завтра.

Я опешила:

– Как… Уже завтра? Но ведь это невозможно…

– Нью-Йорк – это город возможностей, юная леди. И потом, меня тебе не просто так рекомендовала твоя бабушка. Я в этом деле уже больше пятидесяти лет и знаю, как делать своё дело быстро.

– Но это ведь законно, верно?

– Всё законно, что гнётся.

Глава 26

Прошли сутки, которые я потратила на прогулку по Центральному парку и посещение музея Соломона Гуггенхайма, в котором я давно хотела побывать, но поход в который неизменно откладывала на призрачное “потом”. Только покупая билет в кассе, я поняла, что так и не побывала бы здесь никогда, если бы случайно не перевернула свою жизнь с ног на голову.

В музее мне очень сильно понравилось. На этой неделе в нём как раз проходила замечательная выставка талантливого современного скульптора, американки арабского происхождения Джавахир Фархат ар-Рашид, рассказывающей о своём непростом побеге из родных краёв на другой материк. Знакомясь с этой выставкой, я невольно задумывалась о собственном побеге и испытывала отчётливое внутреннее смятение: что теперь будет с моим прошлым и что ожидает меня в будущем? Две вредные вещи, о которых мудрый человек не задумывается надолго, если не хочет испортить своё настоящее, то есть всю свою жизнь.

Завтракала, обедала и ужинала я в кафетериях средних классов – откровенно дорогие рестораны смущали меня одним только своим наружным видом, а усугублять своё внутреннее смятение, резко вводя себя в круг чуждого мне мира чрезмерной роскоши, мне, конечно же, совсем не хотелось. Однако я ела не в забегаловках, а в ресторанчиках с чистыми скатертями и улыбчивыми официантами, так что совсем уж дешевыми и тем более невкусными мои приемы пищи точно не были. Но и новые впечатления, и вкусная еда не смогли снять с моей души гнетущего напряжения. Проснувшись сегодня утром в том же капсульном номере, в котором просыпалась накануне, я снова кричала в подушку от растерянности и непонимания того, что именно со мной происходит. После повтора этой непонятной ситуации я с опаской начала подозревать серьёзную проблему, но, может быть, с течением времени эти приступы прекратятся сами собой? По крайней мере, я хочу рассчитывать на такой исход.

Откровенно говоря, я не верила в то, что настоящие паспорт и водительское удостоверение возможно сделать всего лишь за одни сутки. И в прежние времена Джаспер Боннер проворачивал чудеса на виражах, поставляя подобные документы своим заказчикам в течение считаных недель, но чтобы за сутки – где это видано? Такого не встречается даже в триллерах о гангстерах. Однако уже в десять часов утра я стояла в офисе старого знакомого и наблюдала за тем, как он перебирает плотные запечатанные конверты коричневого цвета.

– Обычно я беру по пятьдесят тысяч долларов за каждый отдельный заказ, – двигал губами старина Боннер, пока моё сердце заходилось переживанием: у него получилось или нет? – Если заказ со срочным статусом, как у тебя, и требует выполнения всего за сутки, я беру двести тысяч за каждый экземпляр документа.

Старина Джаспер не просто так смог купить сначала себе, а затем и своим сыновьям, и всем своим внукам, роскошные квартиры в самом Нью-Йорке, и даже загородную недвижимость, и роскошные автомобили… Как он проворачивал такое быстрое оформление документов – я могла только догадываться: однажды Геральт обмолвился, будто кузен Джаспера является “крупной рыбой” в правительстве США. Больше об этом мне ничего не известно.

– Тебе, как единственной кровной внучке Мирабеллы и Геральта, я сделаю дружескую скидку: возьму с тебя пятьдесят тысяч. В конце концов, ты так похожа на свою бабушку, надо же…

Очень щедрая скидка. Согласиться или отказаться от этого жеста? Если откажусь – это может быть подозрительным, однако же, и не заплатить полную сумму за такую, в буквальном смысле, жизненно важную работу, я не могу себе позволить…

– Сто пятьдесят тысяч – слишком щедрая скидка. Давайте я заплачу вам сто из двухсот, – сдвинула брови я, и Джаспер мгновенно врезался в меня взглядом. – Бабушка Мирабелла не позволила бы мне злоупотреблять Вашей добротой.

– У меня весьма обеспеченная старость. Так что я настаиваю на пятидесяти тысячах, в честь моей дружбы с твоим дедом…

– Но я уже перевела на счет вашей компании сто тысяч долларов. И потом, Вы ведь со своей женой скоро уезжаете во Францию, где Вы наверняка захотите побаловать свою супругу дорогими подарками.

Прежде чем ответить мне, мой собеседник немного подумал, а затем протянул мне пухленький конверт размером с любимый планшет моего внука Бена:

– Благодарю за полноценную оплату. Ты добра и щедра, как твоя бабушка.

Сжато улыбнувшись, я ничего не ответила и, приняв в руки конверт, вышла с ним на улицу, чтобы больше не мозолить своей внешностью старые глаза своего подслеповатого знакомого – вдруг он внезапно каким-то невыгодным для меня образом осознает, что я и есть та самая Мирабелла, которую он, оказывается, считал щедрой да еще и доброй?

Завернув за угол дома, я села на лавочку пустующей автобусной остановки и дрожащими руками вскрыла конверт. В конверте оказалось два заветных документа: паспорт и водительские права с моей фотографией – белый фон, черная кофта, белое лицо, черный хвост через плечо. Дату рождения я