успеваю закончить мысль, его губы касаются моих.

Оттеснив меня к перилам, Купер крепко целует меня. Безотлагательно. Все это время, в течение нескольких недель, мы словно задерживали дыхание до этого момента. Теперь наступает облегчение. Когда его руки находят мои бедра и прижимают меня к треснутым перилам, я забываюсь, отдавшись во власть похоти. Я целую его в ответ, словно обезумев от голода, стону, когда он разводит мои ноги своими и чувствую его эрекцию.

– Скажи, – шепчет он, прокладывая дорожку из поцелуев по моей шее, – ты прикажешь мне остановиться?

Мне бы обдумать этот вопрос. Оценить последствия. Во всех отношениях я совершенно не готова к тому, что произойдет, когда я проснусь завтра и вспомню о сегодняшней ночи.

Но я не обдумываю.

– Нет, – отвечаю я, – не останавливайся.

Почувствовав свободу действий, Купер не колеблется. Он дергает меня за платье ровно настолько, чтобы обнажить грудь. Когда он обхватывает губами один набухший сосок, прилив возбуждения становится непреодолимым. С ним я совершенно другая. Необузданная. Ненасытная. Я хватаю его руку и направляю вниз, пока он не находит путь под мое платье. Затем Купер стягивает с меня трусики, его пальцы скользят по клитору и входят в меня.

– Ах, черт, – шепчет он мне в шею, – какая ты влажная.

Два пальца двигаются внутри меня, а его большой палец тянется к пучку нервов, который пульсирует от возбуждения. Я держусь за его широкие плечи, кусая губу так сильно, что ощущаю вкус крови, пока мои ноги не начинают трястись от оргазма.

– Мм, моя девочка, – ухмыляется Купер, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в губы, и глотая мои судорожные вдохи.

Эти слова вызывают во мне дрожь. Его девочка. Я знаю, он не имел это в виду, просто такой оборот речи, но идея отдаться и полностью принадлежать ему сегодня вызывает во мне новую волну желания.

Я спешно расстегиваю его джинсы и, вытащив член, поглаживаю его. Ответный стон Купера звучит как музыка для моих ушей. Его руки скользят вниз, чтобы сжать мою задницу, темные глаза горят неистовым жаром.

– Пойдем внутрь, – требую я.

– У меня есть презерватив в кармане. – Его голос становится хриплым, пока я держу его член в руке.

– Серьезно, зачем?

– Давай не задавать таких вопросов.

Справедливо. Еще час назад у меня был парень. Чем бы Купер ни собирался заняться, меня это не касается.

Он разрывает презерватив и надевает его, затем закидывает одну мою ногу себе на бедро. И вот я сижу на выступе перил, цепляясь за него, когда он мучительно медленно входит в меня. Если Купер отпустит меня прямо сейчас, я перевалюсь через перила. Но я ему доверяю. Я полностью подчиняюсь его крепкой хватке, ощущая его толстую, твердую длину.

– Внутри тебя так хорошо, Мак.

Он снова целует меня, вонзаясь настолько глубоко, что заставляет меня изнывать от жажды.

Теплый ветерок треплет мои волосы. Меня не волнует, что в любой момент нас могут поймать. Не волнует, что я даже не знаю, дома ли его брат. Что кто-то может наблюдать за нами из темноты, окружающей дом. Меня не волнует ничего, кроме ощущений, пробегающих по моему телу, этого чувства наполненности и правильности. Когда пальцы Купера запутываются в моих волосах и оттягивают голову назад, чтобы поцеловать в шею, ничто не отвлекает меня от его глубоких толчков и дикой плотской потребности, которая движет нами обоими.

– Ты снова кончишь? – шепчет он мне в ухо.

– Может быть.

– Давай.

Он выходит из меня, но не до конца, а затем снова погружается. Жестко, целеустремленно. Обвивая меня одной сильной рукой, он просовывает другую между моих ног и проводит пальцами по моему клитору. Я задыхаюсь от удовольствия.

– Черт, не останавливайся, – умоляю я.

Его хриплый смешок щекочет мой рот, а потом Купер наклоняет голову, чтобы поцеловать меня. Его бедра продолжают двигаться, но уже медленнее, дразня, подталкивая к краю пропасти. Не требуется много времени, чтобы появились первые отголоски наслаждения. И вот все во мне сжимается, затягивается в узел, а затем взрывается ослепляющей вспышкой.

– Да, – шипит он, и его темп ускоряется. Купер самозабвенно толкается в меня, пока не начинает стонать от собственного освобождения, вздрагивая и тяжело дыша.

Я сглатываю, глубоко вдыхая, чтобы попытаться выровнять неустойчивое сердцебиение.

– Это было…

У меня нет слов.

Он невнятно хмыкает, тоже в растерянности.

– Это было… Да.

Слабо посмеиваясь, мы отрываемся друг от друга. Я неуклюже слезаю с перил. Поправляю платье. Купер берет меня за руку и ведет внутрь дома.

После душа я одалживаю у него одежду, и мы берем Дейзи на прогулку по залитому лунным светом пляжу. Мои пальцы все еще немного онемевшие, ноги тяжелые. Он оказался таким, каким я ожидала, и даже лучше. Грубый, страстный, жаждущий.

Сейчас я поражена тем, насколько это не неловко. Я никогда не была ни с кем, кроме Престона, поэтому не представляла, чего ожидать после…

Я не знаю, как это назвать. Секс на одну ночь? Свидание? Что-то, о чем мы не будем говорить утром? Почему-то мне все равно. На данный момент у нас все хорошо.

Возвращаясь к дому, Купер дразнит Дейзи длинной палкой.

– Так ты хочешь остаться на ночь? – спрашивает он меня.

– Да.

С этого момента я не стану задумываться об этом. Я начинаю с чистого листа. С нуля.

Пришло мое время для веселья.

Глава двадцать третья

КУПЕР

У меня в голове царит полнейший хаос.

Моя первая мысль, когда я просыпаюсь рядом с Мак, – принять еще парочку неверных решений. Но потом вспоминаю, в какой заднице оказался: прошлой ночью я поддался искушению, когда Маккензи практически запрыгнула на меня. Однако затем произошло нечто странное. Я не захотел, чтобы она уходила. Я стал думать – черт, а что, если она придет домой и тут же напишет мне гребаное сообщение, вроде: «Прости, это моя вина, я сделала ошибку, а теперь снова сойдусь со своим идиотом-бойфрендом»?

И внезапно я осознаю, как сильно влип.

– Доброе утро, – бормочет она с закрытыми глазами.

Когда она переворачивается и кладет свою ногу на мою, дразня мой член, я касаюсь ее попки и крепко сжимаю.

– Доброе, – отвечаю я.

Она отвечает поцелуем в грудь, после чего следует маленький укус.

Эта детка – что-то с чем-то. В этом суть хороших девочек, верно? На людях они добропорядочные, одеты в свои милые свитера, но это только до тех пор, пока не застанешь их одних. А потом они суют твое лицо между своих ног и покидают тебя с кровью под аккуратными ноготками.

Мы лежим, обнявшись, пару минут в теплой уютной постели. Мак приподнимает голову и глядит на меня.

– Могу я кое о чем спросить?

Она осторожничает.

– Конечно.

– Это вроде как вопрос из любопытства.

– Валяй.

– Типа совершенно не мое дело.

– Ты уже спросишь, или мы продолжим обсуждать сам процесс?

Она снова прикусывает мою грудь, ее сосок дразнит мое плечо.

– Ладно. У тебя был секс с Саттон?

– Нет. Мы прогулялись по пирсу, ее стошнило, и я усадил ее в такси.

Маккензи продолжает допытываться.

– А если бы ее не стошнило, ты бы стал что-нибудь предпринимать? Поцеловал бы? Или привел сюда?

– Может быть. Наверное. – Почувствовав, как ее тело напрягается рядом со мной, я запускаю пальцы в ее длинные волосы. Другие парни наверняка сдержались бы, но я – не другие парни. Она сама спросила. Я ответил. – Ты хотела знать.

– Да, хотела. Это я ее на тебя натравила. Думаю, мне нельзя ревновать. – Мак тихо рычит. – Но я, черт возьми, ревную.

– Добро пожаловать в клуб, – рычу я в ответ. – Мысль о том, что кто-то, кроме меня, прикоснется к тебе, приводит в бешенство.

Она смеется.

– Тебе говорили, что ты немного вспыльчив?

Я пожимаю плечами.

– У тебя с этим проблемы?

– Никаких.

Я накручиваю прядь ее волос на палец.

– Знаешь, – задумчиво протягиваю я, – как бы я ни злился на тебя той ночью, я забыл, как весело быть Эваном. Прошли века с тех пор, как мы разыгрывали фишку с близнецом.

Она с любопытством наклоняет голову.

– Вы часто менялись местами?

– Постоянно. Он сдавал за меня тесты по географии в старшей школе – клянусь богом, у этого мальчишки до странного хорошая память, когда дело касается столиц штатов. Иногда мы расставались друг за друга с нашими подружками.

Маккензи вздыхает.

– Это ужасно.

– Не самые лучшие наши решения, – соглашаюсь я. – Еще мы менялись