Шрифт:
Закладка:
— Засада! — не сдержал я своего возгласа.
Так как я не имею подтвержденного статуса мага, то заходить на собрание через парадный вход не имею права. В отличие от Михея! И ходить по залам тоже. А вот блондинчик до момента проведения суда легко сможет гулять среди аристократов и заводить знакомства. Для него — двойная выгода! Иначе бы фиг его туда так просто пустили. А я еще считал его дураком. Но и это не все. Если бы я был слугой или обычным простолюдином, то обязан был кланяться каждому дворянину, то есть моя спина бы там не разгибалась. То еще унижение для человека, планирующего самому стать аристократом.
Когда я об этом прочитал, готов был рвать и метать. Да вообще хотелось «забить болт» либо на посещение собрания, либо на этот дурацкий пункт приложения. Правда, наказание за его невыполнение довольно суровое — от тысячи рублей до лишения свободы сроком до года. В зависимости от того, насколько оскорбленным посчитает себя дворянин, перед которым ты не поклонишься.
Но все же я нашел лазейку для себя. Так как я был вызван на суд как потенциальный маг и был вариант, что докажу это, несмотря на то, что подтверждения в виде уже пройденного теста у меня нет, кланяться мне не обязательно. Но пройти через парадный вход и гулять среди аристо я все равно не смогу. Для тех, кто вызван на собрание только для проведения дворянами суда, была отдельная комната. Сами аристократы могли туда заходить свободно, а вот «подсудимым» покидать комнату запрещалось. Лишь если меня признают невиновным, и я докажу свои магические способности, то перейду в разряд «приглашенных магов».
— Ну, в победе я уверен, нафиг эту книжку, — откинул я в сторону приложение к гражданскому кодексу и вернулся к кодексу по этикету.
Сообщение от Толика застало меня, когда я дошел до момента правильного обращения к князю, графу, барону и чем они отличаются. Как должен дворянин с более низким титулом обращаться к более титулованному товарищу, а как обращаются к магам без титула.
В смс-ке был написан номер и приписка: даже не спрашивай, где я его узнал.
Похоже, мой «глава разведки» тоже имеет кое-какие связи среди дворян. Или же доступ к нелегальным структурам. Сделав себе мысленно пометку об этом, я набрал номер Кати.
— Алло, — услышал я настороженный девичий голос.
— Катя? Это Александр. Ты меня вчера под венец звала, — подколол я девушку.
— Хам! — тут же возмущенно отозвалась девушка. — Ты где мой номер нашел?
— Места знаю, — рассмеялся я. — Слушай, не хочешь помочь своему спасителю?
— Ты получишь свою награду сегодня на собрании, — фыркнула Катя.
— Так я об этом и говорю. Вот замолвит твой дед слово за меня, а если я своим поведением его опозорю? За кого получается он слово давал — за неотесанного мужлана и хама?
В трубке воцарилось молчание.
— Чего ты от меня хочешь? — через пару минут уже спокойнее спросила девушка.
— Так я и говорю — помощи в подготовке к собранию. Как мне там себя вести? Во что одеться? На чем прибыть, в конце концов? И когда? Я же никогда на ваших тусовках не был, не знаю ни черта.
— Подъезжай к нам на квартиру. Адрес ты знаешь. Как подъедешь — позвони, Слава тебя встретит, — сказала Катя, после чего отключилась.
Быстро собравшись, я заказал такси и двинулся к девушке. Посмотрим, насколько писаные законы совпадают с неписанными, о которых я и намеревался расспросить Катю.
* * *
Геннадий Ларионович Радиков задумчиво листал дело о самоубийстве профессора Пилютина и пропаже опытного образца по превращению обычного человека в мага. Офицер имперской безопасности не первый раз занимался расследованием особо важных дел, и это не выделялось из ряда предыдущих. Как вынес из своей практики следователь, тут главное — дотошность. И подозрительность. Нельзя верить никому, а виновным может оказаться даже тот, кого заподозрят в последнюю очередь. Поэтому Геннадий Ларионович не исключал даже версии, что сам профессор Пилютин работал на разведку ОСЛ, хотя по мере расследования эта версия и скатилась в его списке на последнее место. Но не была вычеркнута полностью.
Сейчас все факты указывали на то, что старший управляющий института однозначно замешан в этом деле и вопрос лишь в том, знает ли он, где образец, или от него это было скрыто подельниками. Тщательная проверка сообщений Миронова и его окружения выявила связь как минимум с двумя лицами, подозреваемыми в работе на разведку ОСЛ. Для обычного человека «подозреваемый» не значит «виновный». Для Геннадия Ларионовича такие связи — однозначный вывод «виновен» и «сам работает на разведку противника».
Дальше через смежников, работающих в «профилактическом» отделе по контролю за гражданами империи, удалось установить тесный контакт погибшего Пилютина с неким Александром Травиным. Потянув за эту «ниточку» Геннадий Ларионович тут же сделал стойку. Парень знает техники волевиков и обучает им набранную банду — раз. Имеет отрицательный тест на проверку М-гена — два. Плотно общался с Пилютиным, но скрывал это даже от родных — три. Однозначно он — завербованный спящий агент ОСЛ!
А буквально сегодня пришло подтверждение от смежников, что у Александра появились способности к магии, которые он продемонстрировал своей банде. Но Травин говорит, что ген у него — поврежден. Откуда у него эти способности, если раньше он их не показывал? Для офицера все было очевидно — Пилютин передал образец мальчишке, а тот не удержался и применил его на себе. И тут либо образец сработал не как планировалось — все же это опытный образец, а не серийный. Или же сам Александр произвел неправильную установку и поэтому не может раскрыть весь потенциал разработки. Но в любом случае парня надо «брать»! В ближайшее время, пока он не ускользнул. А там уже на допросе он расскажет все, что знает. Если следователь ошибся — ничего страшного. Чай не аристократа задержат. А вот если нет, то за промедление Геннадия Ларионовича по головке не погладят.
Кивнув своим мыслям, следователь поднял трубку и отдал приказ о формировании группы захвата.
Глава 20
Выйдя из дома, мой телефон пиликнул, намекая о скорой разрядке. Чертыхнувшись, я отписался Кате, что не смогу позвонить, и пусть Слава встретит меня внизу сам, после чего выключил телефон. А потом пошел не по обычному своему маршруту в сторону лавки, а обошел дом. Чтобы не терять время и такси не крутилось во дворе, я написал в заказе, что сяду за домом, где проходит основная автомагистраль. Пока дошел до нее, такси уже прибыло, и я тут же сел в автомобиль. Времени до дворянского собрания все меньше, а подготовился я к нему… почти никак. Сосредоточился на своей «прокачке» и упустил момент с этикетом. Теперь вот приходится торопиться, чтобы наверстать.
* * *
Следивший за входом в дом объекта работник службы имперской безопасности сидел на лавочке и делал вид, что дремал. На вид — обычный старичок, любящий гулять и присаживающийся на лавочки, когда устанет, он не вызывал подозрений у окружающих. Вдруг ему в голову влетел мяч, запущенный играющей рядом детворой.
— Ой, извините! — подскочил к нему малец лет восьми, поднимая с земли мяч. — Мы нечаянно!
— Ничего, бывает, — добродушно посмотрев на мальчугана, усмехнулся агент. — Но вы уж поаккуратнее, — погрозил он ему пальцем.
— Обязательно! — пообещал малолетний «футболист» и умчался обратно к своей команде.
Агент отвлекся всего на минуту на мальчишку, но этого времени хватило, чтобы не заметить вышедшего из дома и скрывшегося за углом Александра. Вернувшись к наблюдению, агент подтвердил группе захвата, что объект на месте. Через пять минут к подъезду дома подъехал микроавтобус с пятью сотрудниками службы, которые тут же покинули его и кинулись внутрь. Следом подъехал и сам следователь Радиков.
Появление бойцов службы имперской безопасности переполошило покой жильцов тихого двора, а к машинам кинулись любопытные пацанята, еще минуту назад игравшие в мяч. Следователь шикнул на них, после чего
