Шрифт:
Закладка:
На лице Фэргюса отразилось такое сильное изумление, что Йохан Майрус и вовсе вошел в ступор от странности происходящего. Похоже капитан спецотряда совершенно не ожидал, что эта вещь сейчас так себя поведет.
Воспользовавшись эмоциональным взрывом Фэргюса, Йохан быстро озвучил свою догадку:
— Эта вещица связана с расой, создавшей звездолет, и она на кого-то среагировала?
Фэргюс не ответил, а схватив медальон в руки, быстро набрал кого-то по своей связи и выскочил из кабинета адмирала.
Йохан скривился от высокомерия и безнаказанного пренебрежениями рангом со стороны капитана, но потом откинулся в кресле и задумался. Выходит, его предположения были истинны: среди кадетов Мортолла есть кто-то, связанный с этим звездолетом, и этот кто-то весьма успешно маскируется под обычного юнца.
Пришелец? Представитель этой расы? Насколько могущественный? Насколько опасный?
Может, стоит немного посвятить во все это Дэйна Мортолла? Он ведь к этим кадетам ближе всех.
Решив подумать об этом чуть позже, адмирал занялся другими своими неотложными делами. Однако уже ночью его подняла тревога: кто-то снова подобрался к звездолету и даже проник в него, активировав его, уже, казалось бы, мертвые функции.
Когда же солдаты обследовали в звездолет, они никого не нашли, и это обстоятельство адмирала ничуть не удивило. Если инопланетянин способен телепортироваться в любую точку базы, значит, уйти от преследования ему не составит труда…
***
Исида
Тяжелый сон сменился резким ранним подъемом: в казарму вошел ректор Мортолл и зычным голосом приказал всем кадетам срочно подниматься и быть полностью готовыми через десять минут.
Я вскочила, как ошпаренная, и еще несколько мгновений моргала глазами, пытаясь вспомнить, что произошло вчера.
Как только воспоминания о ночном поцелуе Макса ворвались в мой разум, то внутренность сразу же разорвалась от дикой боли: вчера ночью после происшествия в душевых Руэль исчез из казармы. Я обошла все помещение вдоль и поперек, но его нигде не было. Я хотела броситься на его поиски, но меня остановила только одна мысль: из-за моих разгуливай по базе в неурочное время Руэлю тоже может влететь, поэтому я решила не рисковать. Дождусь на месте.
Макс — бледный, дико встревоженный — подошел ко мне, извинился, понурив голову, и лег на койку, повернувшись ко мне спиной.
Я сидела на кровати больше часа и беззвучно плакала. Я вновь и вновь прокручивала в голове произошедшее и жалела о том, что не оттолкнула Макса в первое же мгновение, как его губы прикоснулись к моим. О причинах его странного поступка я не задумывалась: в этот момент мне было не до этого, потому что мое сердце болело о Руэле.
Но именно этой ночью я, как никогда, поняла, что мне, кроме него, больше никого не нужно. И пусть он хоть тысячу раз машина! Да, это казалось настоящим безумием — так сильно влюбиться в металлического киборга — но он был достоин этого безумия, как никто!
В эти минуты глубокого отчаяния я впервые призвала имя Создателя! Я никогда в Него не верила, но моя дикая сердечная боль и страх, что Руэль не вернется, заставили меня молиться.
— Боже! Пусть он возвратиться ко мне!!! — шептала я дрожащими губами. — Я признаюсь ему, что выбрала его! Я скажу, что он мой единственный мужчина на всю оставшуюся жизнь!!!
А потом меня сломила усталость, погрузив в беспокойные мучительные сны.
Поэтому после подъема я жадно уставилась в ту сторону, где стояла койка Руэля.
Он был там!!!! Выдох облегчения вырвался из моей груди, но грубый толчок в бок заставил оторвать от него взгляд.
— Эй, Червь! — это был нахмуренный Соломенный Боб. — Очередь нашей «пятерки» идти умываться…
Нехотя я поднялась на ноги и пошла вслед за ним. Умывалась рядом с Максом. Он не смотрел на меня и вел себя так, как будто ничего не произошло. В какое-то мгновение я вдруг остро ощутила, что он очень испуган и дико смущен, и мне стало его даже жаль. Может, он сонный был? Лунатик, например, который в приступе лунатизма принял меня за какую-то свою подружку?
Что ж, это возможно! Надеюсь, что это так!
Через десять минут весь отряд стоял перед Дэйном Мортоллом по стойке смирно. Я не могла сосредоточиться ни на чем, мечтая только лишь об одном: поговорить с Руэлем как можно быстрее и признаться ему в своем решении относительно наших отношений.
Но Дэйн объявил ошеломительную новость: прямо сейчас мы отправляемся на Зиграм!
Значит, мы еще очень долго не сможем остаться наедине!!! Понимание этого повергло меня в такое расстройство, что я пропустила все остальные инструкции ректора и заработала еще штрафных полбалла за то, что не ответила на обращенный ко мне вопрос.
Нашу команду зачем-то разбили на несколько частей, разместив по разным шаттлам, причем в моей группе оказался сам ректор Мортолл, Макс, Соломенный Боб, Моника Риналетто и, слава Богу, Руэль! В последний момент к нам присоединился еще один незнакомый мужчина, одетый в простой военный комбинезон без нашивок, которого Дэйн представил как Фэргюса Лурда. Он был сравнительно молод — лет тридцати, но его хитрый и какой-то жесткий взгляд мне совершенно не понравился.
Кстати, при его появлении почему-то встрепенулся Руэль, все это время бесстрастно смотревший перед собой в никуда. Я очень разволновалась от всего происходящего, но рев двигателей и какая-то непривычная тряска с первых же минут полета заставила меня отвлечься и даже закрыть глаза.
Так, Исида! Бери себя в руки!!! Успокойся!!!
Я постаралась дышать ровнее, но вдруг ощутила очень неприятное, даже гадкое ощущение, как будто что-то копошится в моем мозгу. Однажды я уже испытывала нечто подобное, когда в нам в казарму впервые попали девчонки с другой Академии, но тогда это было как-то легко, даже ненавязчиво и быстро закончилось. Сейчас же на меня навалилось и надавило такое мощное парализующее ощущение, что начала просто гудеть голова, а желудок содрогаться от зарождающихся спазмов. Я не могла открыть глаз и пошевелиться. Даже дышала с трудом. Уши заложило, в них нарастал какой-то ужасный писк, перерастающий в отвратительный скрежет.
Чувство самосохранения вопило, что мне надо отвергнуть это состояние, оттолкнуть, изгнать от себя. Но как??? Оно ведь такое властное, подчиняющее, болезненное!
Но во мне родилось настоящее
