Шрифт:
Закладка:
Она переводит взгляд своих тёмных глаз на капитана, а затем обратно на меня.
— Если его нет рядом, я должна это делать.
Я указываю на лидера сопротивления людей.
— Но Антони здесь.
— Она говорит не обо мне, Фэллон.
Тембр голоса Антони холодный словно лёд.
— Она имеет в виду Лоркана.
И после долгой паузы он добавляет:
— Он всё ещё верит в то, что я могу изменить твою судьбу.
ГЛАВА 22
Дыхание застревает у меня в горле. Неужели Антони намекает на то, что я могу убить Данте? В курсе ли он последнего пророчества Бронвен? Я без остановки вожу большим пальцем по выемкам на камешке, который всё ещё сжимаю в ладони.
Голубые глаза Антони смотрят в мои фиолетовые глаза.
— Он всё ещё верит, что ты, Фэллон Бэннок, можешь влюбиться в человека без титула вроде меня.
И хотя это не вопрос, он так пристально вглядывается в моё лицо в поисках ответа, что я начинаю задумываться о том, что Антони всё еще может испытывать ко мне чувства.
— Только вот он оставил её здесь, так что вряд ли он так уж тебя боится, — бросает ему Риккио и идёт мимо нас по длинному коридору, обитому бордовым бархатом с позолотой. — Эй, Ифа, на случай простоя, моя комната находится в самом конце коридора.
— Простоя? — повторяет она, сделав ударение на неправильном слоге.
Риккио оборачивается, но продолжает идти вперёд.
— Ну, если у тебя будет свободное время.
У Ифы хватает любезности улыбнуться ему.
— Не думаю, что у меня будет много «простоя».
Потому что Лоркан будет слишком занят, ухаживая за принцессой Глэйса… Эта мысль вспыхивает у меня в голове, точно золотые бра, прибитые к стене и излучающие совсем немного света, который едва разгоняет тени вокруг.
— Сибилла настояла на том, чтобы ты получила комнату рядом с её.
Антони поворачивается на своих грязных сапогах и идёт по коридору твёрдой походкой, крепко сжав челюсти. Он останавливается перед третьей дверью с конца и нажимает на золотую ручку чуть сильнее, чем следует.
— Шторы не открывать. Если тебе нужен свет, то иди в сад.
Он распахивает тяжёлую деревянную дверь, предоставив мне доступ в небольшую комнату, оформленную во всевозможных оттенках синего и бирюзового.
— Кровать вон там.
Он раздвигает две резные деревянные панели.
Даже та комната, что выделил мне Лоркан в Небесном королевстве не была такой же роскошной, как эта. Но опять же, вороны ведут гораздо более скромную жизнь, чем фейри. Я не хочу любоваться вещами Тимеуса, но, когда я провожу пальцами по дорогой парче на спинке дивана в гостиной, я не могу не восхититься всем этим бархатным великолепием.
По привычке я смотрю на свои пальцы в поисках пыли. И, конечно же, не нахожу её. Всё-таки у маркиза, как и у всех высокопоставленных фейри, была целая армия слуг. Но поскольку я не встретила пока ни одного эльфа или человека, я решаю, что Антони не стал их оставлять.
— А где твоя комната, Антони?
Мой вопрос заставляет чёрные точки в глазах капитана начать расширяться, и вот его зрачки уже почти касаются краев его радужек.
— Этажом выше. Хочешь, покажу?
Ифа ничего не говорит, но клубы дыма начинают подниматься от её шеи и скользят по чёрному тату на скуле в виде пера. Я достаточно хорошо изучила реакции тел воронов, чтобы понять, что ей не нравится предложение капитана.
Интересно, она попытается меня остановить, чтобы не дать мне пойти наверх, если я решу последовать за ним?
— Мне очень бы хотелось принять ванную и переодеться во что-нибудь чистое.
Его зрачки сужаются.
— Может быть, позже?
Мне очень хочется изучить каждый сантиметр дома Тимеуса.
— Как думаешь, я могу достать… достать здесь какую-нибудь одежду? Я ничего с собой не взяла.
— Сибилла и Катриона заполнили твой шкаф сегодня утром.
Интересно, найду ли я там только лишь платья? И, конечно же, после того как Антони желает мне расслабляющей ванной и сообщает мне о том, что Сиб зайдёт за мной на ужин, я обнаруживаю шкаф, который трещит от шёлковых одежд всех цветов радуги.
— Идти наверх это не хороший идея.
Ифа стоит у входа в мой шкаф, её широкие плечи почти касаются проёма двери.
— Лоркану это не нравиться.
— Я не хочу показаться неблагодарной, но мне всё равно, что нравится или не нравится Лоркану, Ифа.
Я начинаю открывать ящики комода, располагающегося по центру, заполненные нижним бельём и аксессуарами, на которые в своё время мне пришлось бы истратить все деньги подчистую, если бы мне всё еще хотелось обладать такими легкомысленными вещами.
— Но тебе не всё равно на мнение Антони?
Я убираю пальцы от атласного чокера, украшенного блёстками, который похож на те, что любит носить Катриона.
— Он мне друг.
— Только друг?
— Да.
— Тогда не ходи в его комнату.
Я хмурюсь.
Ифа оглядывает чрезмерно большой шкаф, словно ищет в нём притаившегося ворона.
— Если ты не хочешь потерять друга, не ходи.
Я закрываю ящик чуть более грубо, чем следовало, и сжимаю камешек мамы в кулаке.
— Ты хочешь сказать, что он может навредить Антони?
— Он ему не доверяет.
— И всё же, — я поднимаю руки и делаю оборот вокруг себя, — я здесь.
— Так же, как и я, Фэллон.
***
Я отмокаю в горячей ванной, которая заставляет исчезнуть ту бледность, что я приобрела во время моего короткого пребывания в Небесном королевстве. Ифа не стала стоять у меня над душой в моей белой мраморной ванной, но я почти не сомневаюсь в том, что она стоит на страже за закрытой дверью.
Несмотря на то, что я пытаюсь расслабиться, наш недавний разговор прокручивается на повторе у меня в голове. Она здесь, потому что Лоркан не доверяет Антони. Но поскольку Небесный король обручён, я сомневаюсь, что причина его беспокойства — ревность. Лоркан Рибав, должно быть, переживает, что я не исполню новое пророчество Бронвен, если меня захватит вновь разгоревшееся пламя страсти.
Когда последний мыльный пузырь лопается, я вылезаю из ванной, оборачиваюсь полотенцем, закрепив его у себя на груди, а затем иду по приятно нагретому камню и беру в руки золотой гребень. Я прохожусь им по своим волнистым локонам, и меня осеняет мысль о том, что никто и ничто не мешает мне возродить то, что у нас было с Антони.
Зеркало передо мной темнеет и вместо белого камня появляется чёрный сланец. Я моргаю, но моё зрение не проясняется. Вода ударяется
