Я зарычал от злости, ведь Маргрет не призналась. Кровь забурлила в горле. Я приподнялся и стал откашливаться.

— Тише, Бальдр, тише… — сказала она.

Ласковые пальцы Маргрет перебирали мои волосы. Волны шелестели о борт, раскачивали лодку и убаюкивали меня. Вскоре шумный ветер растворил злость и приглушил раздирающую меня боль. В глазах с каждой минутой становилось темнее.

— Глядите, они нас больше не преследуют! — воскликнул Лейф, указывая пальцем на берег.

Годи напряжённо всмотрелся в берег и потёр глаза.

— Поди, устали, — сказал он. — Да и я порядком выдохся.

— Они не преследуют нас, потому что всё кончено, — прохрипел я. — Мы плывём в Тронхейм…

— Да, по реке мы через день-два войдём в гавань к конунгу! — воспрял духом Годи. — Я набегался, хочу скорее оказаться дома! Мёд, женщины! Благодарность вождя за уцелевшую семью, — воин поглядел на Маргрет и Лейфа. — И мы выпьем с тобой, Бальдр!

Воин похлопал меня по плечам и потрепал волосы.

— Хрена с два, Годи… — простонал я, скрипя зубами от боли. Кровь стекала у меня по бороде. — Чёрный берег пуст… Конунг Олав скоро будет здесь…

— Ты уверен? — нахмурился воин, погладив эфес своего меча.

Я качнул головой.

В глазах потемнело, шум реки, гудевший в ушах, стих. Мне стало тяжело дышать.

— Он умер? — донёсся голос Лейфа словно из глубины.

— Не тереби его, Маргрет, он заснул, — ответил Годи. — Смотри сколько крови вытекло.

Всё замолкло. Сколько-то времени я пролежал без сознания. А когда открыл глаза вновь, то увидел, что уже было темно. По берегам мерцали зелёные огни, и Годи правил, не позволяя лодке прижиматься к берегу.

— Мне очень страшно, — простонал Лейф.

— Не бойся, милый, — Маргрет притянула сына к себе.

Я накрыл их обоих объятием.

— Как ты? — приветливо улыбнулась мне Маргрет. — Пришёл в себя?

Я облизнул губы, чтобы ответить, но не нашёл сил издать звук. Тяжёло вздохнув, почувствовал, что кровь больше не заливается мне в глотку. Я вздохнул ещё раз. Глубже.

— Бальдр, что с тобой?! — испугалась Маргрет.

— Лёгкие целы, — прохрипел я.

— Уверен?

— Я бы уже умер, верно?

— Слава богам, — отозвался Годи, — что пощадили тебя!

По дну заскребли камни. Лодка несколько раз сильно качнулась, больно ударив меня в спину, а потом замерла. Я почувствовал, как тонкая струйка холодной воды принялась сочиться у меня под боком.

— Проклятье, ничего не видно! — выругался Годи. — Кажется, мы зацепились обо что-то.

— Мы распороли днище камнем, — прохрипел я. — Он колет мне в спину.

— Мы что, утонем?! — пискнул Лейф.

Маргрет крепче обняла сына. Я приподнял голову, всматриваясь в темноту. Годи перекинул ногу через борт и выбрался из лодки.

— Тут мелко и ветки… — буркнул он. — Мы не утонем! Сидите, я осмотрюсь.

— Осторожнее, Годи! — прохрипел я.

Я услышал хлюпанье шагов воина и, вцепившись в борт, подтянулся выше. Голова кружилась, на плечи будто навалили набитые железом мешки. Маргрет с волнением положила руку мне на грудь. Пальцы её были холодны, как лёд. Я сжал её ладонь и принялся согревать своим дыханием.

— Тут большая земля! — раздался далёкий голос Годи. — И не видно тварей! Маргрет, Лейф, выбирайтесь!

Воин вернулся, брызги его шагов щедро накрыли моё и без того мокрое тело. Ухватив лодку за борт, Годи принялся затаскивать её на берег.

— Ты уверен, что здесь безопасно? — спросил я.

— Оглядись вокруг, Бальдр! — приблизил ко мне лицо Годи.

Я подвигал глазами, но ничего не было видно, кроме призрачных силуэтов скал на фоне ночного неба.

— Темно, — отозвался я.

— Именно! — прошептал Годи. — А теперь поверни голову вправо. Видишь, там плещется вода и светят своими глазками зубастые зверьки?

— Вижу.

— Ага, а здесь совершенно темно! — возликовал Годи. — Эта земля отрезана от большого берега. Мы на острове. И здесь есть лес!

— Удачно ты разбил лодку, — сказал я, переваливаясь через бортик. — Помоги мне!

— Хоть в чём-то повезло! — усмехнулся воин. — Погоди, Бальдр!

Годи, стоя передо мной, рылся в поясной сумке, будто потерял какую-то важную ценность.

— Ну! Помоги же, — проворчал я.

— Сейчас, сейчас, — протянул он. — Ах вот он, нашёл! Кремень! Разведу огонь, Бальдр! Согреемся! — радостно воскликнул воин. — Только вытащу тебя. Давай, берись за меня!

Я застонал, когда Годи жёсткими пальцами ухватил меня за бока. Кровь снова подступила к горлу, ударила в нос, и я сплюнул пенистую жижу.

— Зараза, — проскрипел Годи, надрываясь от моего веса. — Сделай так, чтобы я не зря тебя тащил!

Маргрет расстелила на земле плащ и посадила на него Лейфа. Годи проводил меня к ним и опустил на землю.

— Наверное, мы пристали к Змеиной косе, — произнесла Маргрет, укладывая мою голову себе на колени. — Тебе нужно лежать повыше, чтобы было легче дышать.

Лейф шумно фыркнул на проявленную ко мне ласку своей матери.

— Змеиная коса, верно! — отозвался из темноты Годи. — Тянется вдоль реки на несколько лиг. Вообще, тут должны жить люди! Помню, бывал здесь лет пять назад, когда только сделался хирдманом: мы собирали налоги для конунга.

Годи притащил ветки и долго пыхтел, чиркая мокрый кремень. Вскоре среди кислого запаха водорослей я почуял слабое дуновение древесного дыма.

— Горит! — воскликнул воин и шумно растёр замёрзшие руки.

На лице его замерцали мягкие отсветы зародившегося пламени.

— Теперь не пропадём! Лейф, подвинься сюда, — позвал Годи. — Следи, чтобы огонь не потух! А я пойду насобираю ещё палок.

Воин удалился в чащу, а Лейф принялся ломать ветки и подкладывать в огонь. Уложив в костёр весь хворост, оставленный Годи, мальчик стал сооружать вокруг костра стену из камней, чтобы ветер не задувал пламя.

— Ты так повзрослел за эти дни, — ласково сказала сыну Маргрет. — Я очень горжусь тобой.

— Жаль отец не видит, — хмыкнул Лейф, весело поглядев на мать.

Я скрипнул зубами и благодарно сжал ладонь Маргрет, продолжая следить за мальчиком. Я гордился.

Вскоре вернулся Годи с большой охапкой веток под мышкой и волоча сухой ствол. Костёр разгорелся ярче. Мы все вчетвером улеглись возле него, укрывшись плащами от задувавшего ветра. Меня била дрожь, руки и ноги ныли, грудь горела.

— Тебя лихорадит, Баль, — прошептала Маргрет.