— Не уродуйте его сильно! — выкрикнул Лейф, забравшись на высокий камень. Я хорошо видел его тёмный силуэт на фоне глади озера, отражавшей звёздный свет.

Мы с Годи придавили камнями останки мёртвого воина и вернулись к биваку.

— Говорят, что за морем, мертвецы лежат в земле куда спокойнее, — вздохнул Годи и сел на меховой плащ.

— Наверное, потому, что там земля приятнее, — ответил я. — У тебя осталась настойка?

— Что, ты тоже испугался, Бальдр? — фыркнул Годи. — Признавайся, было страшно?

— Разве только за то, что поцарапаю меч о камни, если промажу в темноте, — буркнул я, делая глоток.

Лейф выполз из-за спины Годи и протянул руку к фряге.

— Довольно тебе, — прошипел Годи.

— День был тяжёлый, пусть глотнёт! — сказал я, потрепав мальчишку по голове.

Лейф недовольно фыркнул в ответ на моё прикосновение. Пригубил флягу и и закашлялся.

— Ты что, железный?! — проворчал он. — Тебе что, совсем ничуточки не было страшно, дядя Бальдр?

— После Хельхейма на земле мне уже нечего бояться, — мрачно проговорил я.

Я взял Лейфа за руку и вложил ему в ладонь нож.

— Это чтобы ты тоже не боялся.

— Спасибо, дядя Бальдр! — воскликнул он.

Лейф лёг между нами с Годи, и я был доволен этой победой больше, чем победой над драугом.

* * *

Мы продолжили путь вдоль ручья, и скоро он превратился в широкую реку, состоящую из множества рукавов.

— Тюрберг стоит на той стороне реки. Переберёмся? — кивнул Годи.

Я молча направил коня на галечную отмель, чтобы пересечь реку в самом узком месте. После весёлой ночи у меня нещадно болела голова. А может, она болела от сломанного носа. Опухоль вокруг глаз немного сошла, и мне уже было не так больно двигать глазами и смотреть по сторонам. Ещё я заметил, что за прошедшие два дня, лишённый лекарства, я не чувствовал лихорадки. Видимо, зелье, которым напоила Трайен, поддерживало меня.

— Зачем тебе башка драуга? — пробормотал Годи.

Я пожал плечами, протянул руку и потрепал по спутанным грязным волосам голову мертвеца, привязанную к седлу.

— Бальдр, ты всё утро молчишь, — проговорил Годи. — Мы ведь едем на верную смерть! Скажи же что-нибудь! Подбодри меня!

— Что за отвратительный настрой у тебя, Годи? — повернулся я к спутнику.

Годи выпрямился в седле, гордо подставив лицо ветру. Лейф, плотно сомкнув губы, хмуро поглядел на меня.

— Люди Вали, что преследовали нас вчера, едут через пустоши, — я указал рукой на дальние скалы. — Пока они обогнут эту гряду, мы уже прибудем в Тюрберг. Это ведь он там мелькает вдали?

— Мелькает! Но что нам с того?! В усадьбе полно воинов, которые будут очень рады схватить нас!

— Годи, не терзай меня, и так голова болит. Мы войдём в усадьбу, я скажу, что Вали мёртв. Заберу Маргрет, и мы уедем.

— Прекрасный план. Видимо, сегодня я проведу ночь с женщиной, — пробормотал Годи.

— Не обольщайся, с Маргрет буду я. Только я один! — я оглянулся на спутников и увидел, как глаза Лейфа разгорелись гневом.

«Ничего, парень, скоро твоя мать сообщит тебе, что я твой отец, и ты перестанешь метать в меня молнии».

— Под женщиной я имел в виду Хель! — рявкнул Годи.

Мы подъехали к воротам, и нам навстречу вышло два воина с копьями.

— Я Бальдр, сын конунга Эйрика, узнаёте меня? — произнёс я грозно, как только умел. — А это голова ярла Вали, — кивнул я на привязанную к седлу голову драуга. — Теперь я ваш ярл, открывайте ворота!

Воины вытянули лица и отошли с пути. Я въехал во двор, направляя коня медленно и горделиво, будто действительно прибыл в свои владения.

— Кто тут главный? — окликнул я, сойдя на землю.

Мне навстречу вышел высокий воин с короткой светлой бородой и чёрным от рун лицом. Взгляд его был напряжённым, а рука лежала на эфесе клинка.

— Вали мёртв! — рявкнул я, отвязывая с коня голову мертвеца. — Как твоё имя?

Я уверенно шагнул навстречу хирдману и сунул ему в руки голову. Гордо осмотрелся по сторонам и поставил руки на пояс.

— Моё имя Кьярт, — рыкнул воин. — Ярл Вали назначил меня старшим на время похода.

Кьярт ухватил голову драуга за длинные перепачканные грязью волосы и поморщился, отыскав изувеченное лицо с пробитой глазницей.

— Давно он умер? — недоверчиво поглядел на меня хирдман.

— Три дня, — ответил я, задрав подбородок. — Веди меня к жене конунга!

Кьярт сглотнул, поправил пояс ножен и вновь поглядел на голову Вали.

— Он изуродован, — неуверенно произнёс Кьярт.

— Ты что ярла своего не узнаёшь?! — рявкнул я. — Вали отправил меня в могилу десять лет назад и теперь пошёл войной на Хёрда! Я поступил с ним очень ласково, поверь!

— Ладно, идём, — кивнул хирдман и жестом указал следовать за ним.

Я обернулся к Годи и Лейфу и улыбнулся уголком рта. Всё получится. Я не сомневался. Я никогда не был так уверен в себе. Конунгом должен был стать я, а не Хёрд! Тогда бы и Маргрет была моя изначально…

Кьярт, не убирая руки с пояса, проводил меня в долгий дом и отогнул занавесь, скрываюшую проход в небольшую комнату.

Я увидел Маргрет, сидевшую на скамье, она перебирала узор на подоле платья. Лицо её было печальным и бледным. Сердце неистово забилось, просясь прочь из груди, я тихо заскулил.

Узнав меня, Маргрет робко поднялась и перевела опасливый взгляд на Кьярта.

— Маргрет! — произнёс, широко улыбнувшись, и раскрыл объятия.

Поняв, что опасности нет, Маргрет воссияла и бросилась ко мне. Она крепко обняла меня. Руки её сомкнулись у меня на спине, кулаки сжали мою одежду, и мне стало сладостно до боли. Маргрет потёрлась щекой о мою щёку. Я почувствовал влагу от слёз, взял в её лицо ладони и поцеловал в губы. Горячо. Жадно. И Маргрет ответила мне равно с той же силой, колющей грудь до дрожи.

— Баль, — простонала она, прижавшись ко мне и обнимая за шею. — Ты пришёл!

— Но ведь это не голова Вали! — прошипел Кьярт. — Это не его лицо!