Второй же вид клиентов колдуна — это другие колдуны, пониже уровнем и послабее. В этом случае ты практически как крестный отец, к которому обращаются за помощью в кризисных ситуациях, когда не могут справиться сами. Ведь они уверены, что ты можешь то, чего не могут они. И за твое покровительство они регулярно платят процент — что-то вроде подписки в онлайн-сервисах. Таких колдунов даже за глаза называют подписчики.

Несложно понять, какой вид клиентуры предпочитал отец. Да я даже помнил его слова.

— Когда ты семейный колдун, — говорил он, — ты как пес на цепи привязан к чужому дому и надеешься, что тебя покормят и потреплют за ухом. Это жалко. А так ты как волк, который сам выбирает, на кого будет охотиться и когда. Ты сам решаешь, кого трепать.

И вторая фразочка в тему, которую я помнил:

— В мире силы страх — это единственное, что приносит уважение. Если боятся, значит, уважают. Все остальное чушь…

— В общем, — вздохнул рядом Савелий, — тут дела у нас обстоят не очень. Девяносто процентов тех, кто были у мессира, не перезаключили контракт. А еще десять просто сидят и отмалчиваются, то есть, скорее всего, тоже не придут к нам. То есть вся клиентская база пох… потеряна, — быстро поправился он. — Но это типично после смерти колдуна, у которого нет преемника… — сказал и тут же поморщился, словно сам сообразил, что сказал что-то не то.

Ну а что такое — у него действительно нет преемника. У него же не было подходящего наследника.

— Это репутационные риски, — продолжил приказчик. — Вы для них человек новый, не проверенный, про вас никто ничего не знает, никто не знает, что вы можете…

Это все я понимал прекрасно и сам. Репутация за ночь не строится — отцу вон какую коробку перстней пришлось набрать, чтобы все прониклись.

Внезапно сквозь открытое окно с улицы донесся отчаянный визг, словно там кого-то убивали. Я повернулся на крики, и ладонь сама полетела к лицу. Ну конечно, а я уж и забыл, что вместе с домом мне в наследство досталась и эта костлявая грабля.

Ep. 13. Новый хозяин (III)

Визги на улице становились все пронзительнее. Под окнами испуганно метались две женщины средних лет в серой рабочий одежде — видимо, временная прислуга, которую Уля нашла-таки за удвоенную плату. И вот обе пришли на собеседование, но не дошли. За ними по двору гонялась большая темная рука и придавливала своей костлявой ладонью, как кошка играясь с мышками, которые попали к ней в лапы. Отчаянно голося, женщины вырывались, а эта пакость их снова ловила и огромными пальцами заталкивала обратно под ладонь — не причиняя особого вреда, скорее хорошенько издеваясь.

Я распахнул створки окна пошире, и визги, казалось, стали громче на пару десятков децибел.

— Отпусти, — не менее громко приказал я.

Однако в ответ ничего: ни действий, ни эмоций. Харон, словно не услышав мой голос, продолжал сгребать несчастных работниц к себе под ладошку.

— Я сказал: отпусти!

Грабля замерла, будто прислушиваясь, а затем нагло продолжила.

— Слушай своего хозяина! — в этот раз я гаркнул как на дворового пса.

И снова никакой реакции — лишь костлявые пальцы начали давить еще усерднее, явно намереваясь вымазать моих гостей в земле. Вот же угораздило получить такую заразу в наследство. Мою руку без усилий заволокла чернота, которая так и просила сегодня кому-то хорошенько врезать. Я прицелился и залепил тугим, как мяч, сгустком по этим аномальным костям. Раздался легкий треск. Ручища, которую заметно проняло, дернулась и, мигом отстав от людей, развернулась тыльной стороной пятерни к окну. После чего пальцы выразительно сложились, оставив торчать лишь средний — являя этакий потусторонний фак. Серьезно? Зачатки разума тут, конечно, были — но, судя по всему, хватало их только на этот фак.

Черный сгусток снова слетел с моей руки и залепил этой охреневшей грабле по выставленному, как мишень, среднему пальцу. Харон покачнулся и шлепнулся на то, что у него там было вместо задницы. Получил? Как говорил мой дед: на каждое дупло свой дятел найдется.

— Еще раз покажешь, палец сломаю, — предупредил я.

Секундная пауза — и аномалия, вероятно обдумав это своим крошечным разумом, растворилась в тени. Так что женщинам больше ничего не мешало, но они уже явно не находили эту работу привлекательной. Обе повскакивали с травы и кинулись к воротам, не останавливаясь и даже не оглядываясь. Одна из дам даже туфлю забыла, но не стала возвращаться. Да уж, в следующий раз сюда и за утроенную плату не пойдут.

Я отвернулся от окна.

— Быстро же вы с ним поладили, — заметил Савелий, наблюдавший всю сцену.

То есть вот это ты называешь поладили?

Мой взгляд скользнул по собеседнику, и я вдруг заметил, что на его правой руке на безымянном пальце была пустота — там, где он двадцать лет носил не снимая печатку с такими же дерущимися собаками, как и у его мессира. С гордостью носил как представитель своего мессира. Потому что этот перстень давал сразу все: принадлежность к фамилии, защиту и право вести дела.

— А где ваше гербовое кольцо?

— Я отдал его мессиру месяц назад, — ответил приказчик.

Вот так новость. А ведь я видел это колечко сегодня в шкатулке, еще тогда подумал, зачем ему запасное? Теперь понятно, что это было не запасное.

— Почему? Вы больше не хотели с ним работать?

Савелий медленно мотнул головой.

— Не в этом дело. Мы поссорились. Мессир обещал меня проклясть, если подойду к дому. А слов на ветер он не бросал никогда… Да я и сам ушел, вспылил… Нехорошо у нас с ним вышло, — вздохнул он. — Даже не попрощались…

Колдун, может, и никакой, а человек Савелий хороший и отличный хозяйственник. Даже отец, который мало с кем ладил, понимал, что такими людьми не разбрасываются. Похоже, поссорились из-за чего-то серьезного.

— И почему? — спросил я.

— Это было личное между ним и мной, — нехотя отозвался приказчик. — Я бы не хотел это обсуждать.

Ну как я и думал. Хотя что они вообще могли не поделить? Явно же не поставку скверны.

— По