Прописав восстанавливающий комплекс упражнений, который я должен буду выполнять в медицинской части академии, мне пообещали выписать на следующий день, настоятельно запретив любые самостоятельные манипуляции с эфиром.

Вскоре меня посетила моя наставница — демонесса, что принесла мне комплект одежды и экзотические фрукты, что я вкушать при ней не решился, во избежание казусных ситуаций.

Жизель попыталась оправдаться передо мной, за то, что вовремя не смогла меня вытащить с поля боя, а поняв, что зла на неё я не держу, рассказала о том, что случилось с Флеменг.

Начальница столичного ОО ИСБ, как оказалось, была серьёзно ранена и в настоящее время составляет мне компанию, находясь в соседней палате. Пообещав позже сообщить обо всех последствиях прошедшей операции, Миллер удалилась, сообщив напоследок, что заглянет ко мне утром перед выпиской.

Время в положении лёжа тянулось медленно. Всё тело болело и ломило, оттого я не решился даже подняться с больничной койки.

Закинув в себя принесённую мед персоналом трапезу, на меня накатила сонное марево, и я уже было улёгся, как неожиданный стук в дверь палаты, разом разрушил очаровательную негу и заставил меня обратить своё внимание на незваных гостей.

Дверь отъехала вбок и в палату, в форме студентки Академии им. Вендигор, шагнула моя старая знакомая — Юна, что тянула за собой, словно на каторгу, невысокую темноволосую девушку с хвостиками.

«Маюри?!» — сбилось моё дыхание, сердце пропустило такт, а пальцы до хруста костей непроизвольно сжались в кулак.

Глава 12

Дверь отъехала вбок и в палату, в форме студентки Академии им. Вендигор, шагнула моя старая знакомая — Юна, что тянула за собой, словно на каторгу, невысокую темноволосую девушку с хвостиками.

«Маюри?!» — сбилось моё дыхание, сердце пропустило такт, а пальцы до хруста костей непроизвольно сжались в кулак.

* * *

— Тише, тише, — заметив мою реакцию, затараторила блондинка (Юна Кодама), выставив в примирительном жесте открытые ладони в мою сторону. — Она, — девушка дёрнула за руку рядом находящуюся подругу, — хочет тебе кое-что сказать. Не делай поспешных выводов.

— Да уж… — прошипел я с нескрываемой злостью в голосе. — Один раз уже сделал поспешный вывод, доверившись ей, более так глупо повторяться не собираюсь.

— Ты предвзято относишься, — мотнула Юна светлой гривой, — И вообще, тебе нельзя нервничать.

«Вот здесь я точно не понял?!»

— Тогда зачем ты её притащила с собой?! — стрельнув глазами в сторону молчавшей особы, я продолжил глазами прожигать дыру во лбу собеседницы.

— А тебя по-другому не заставишь разговаривать! — завелась защитница. — Ты непредсказуем. Я более чем уверена, что если бы ты был сейчас здоров, у Маюри оказались бы переломаны все кости. Да демоны тебя побери! — вспылила гостья. — Ты бы её изничтожил на месте, не дав и слово сказать.

— В чём-то ты права, — логика в словах белобрысой присутствовала. Я перевёл свой гневный взгляд на мнущуюся девушку. — Знаешь почему предателей, как правило, не прощают? — мой вопрос был озвучен больше для проформы, потому как сразу же на него я решил ответить. — Потому что, предав единожды, он может сделать это ещё раз, а самое гадкое, когда предательство происходит неосознанно… Вроде и умысла нет, а все вокруг в дерьме, а виновник то и не приделах. Смекаешь, к чему я клоню?

Наш разговор проходил на повышенных тонах. Несмотря на собственную опустошённость, я отчётливо видел возмущение витаемого эфира.

— Ты говоришь, словно ребёнок! В тебе играют обиды! — Юна продолжила свою атаку.

— Это легко говорить, вот если бы тебя… — осекшись, я замолчал, решив не продолжать то, что собирался сказать. — Тебе не понять…

— Возможно, но это не отменяет того, что тебе недостаёт прагматизма.

— Я слушаю, — сделав несколько глубоких вдохов, я попытался успокоиться.

Кивнув, принимая доводы и скрестив руки на груди, я выжидающе уставился на раскрасневшуюся черноволосую девушку.

Безусловно неприятно, когда о тебе говорят в третьем лице, а ты, присутствуя при разговоре, выполняешь, по сути, функцию мебели.

— Слов извинения я говорить не буду… — нервно дрогнул её голос, что звучал несколько обречённо. — Не потому что я этого не хочу, а потому, что в этой ситуации они прозвучат неискренне.

— Ну вот, можешь, когда хочешь, — вырвался у меня нервный смешок.

— Что может? — непонимающе глянула на меня Юна.

— Думать. Оказывается, когда ей нужно, она может думать.

— Я продолжу, — её опущенная голова за всё это время так и не поднималась. — Я поступила неправильно. Нет, не так… Мной воспользовались. Воспользовались моей наивностью и… оттого я сама себе противна.

Произнесённые Маюри слова пробили её же защиту. В глазах девушки показалась влага и несколько скромных слезинок, следуя неровной траекторией, скатились по её щекам.

— Я хочу предоставить информацию о тех, кто тебя… — запнулась она на полуслове, — с тобой это сделал, — на выдохе произнесла дочь семьи Грейн.

— То есть ты предлагаешь воспользоваться тобой также, как до этого сделала твоя сестра? — пытаясь уловить несколько важных для себя моментов, я задал прямой вопрос.

— Нет, — качнула она головой. — Я не знала о планах главы Имадэ и… моей сестры, — произнесённые слова дались ей с больши́м трудом. Признание факта собственной слепости, коробило её нутро.

— А сейчас ты…

— Сейчас, я делаю это осознанно, — перебила меня Маюри, наконец-таки подняв лицо и посмотрев мне в глаза.

Её руки, дрожа, нервно сжимали ткань собственной юбки, а во взгляде теплилась решимость и нотки надежды.

— Я подумаю, — припечатал я, отгораживаясь от оголённых чувств девушки.

Устало повалившись на кровать, смотря в белоснежный потолок медицинской палаты, я попросил замерших гостей:

— Оставьте меня.

«Возможно, мне и вправду необходимо быть несколько прагматичным, всё-таки Маюри использовали втёмную. Что мне мешает проделать то же самое? Тем более, она сама предложила этот вариант».

«Простил ли я её?»

«Нет»

«Смогу простить?»

«Вряд ли»

«Всё это может оказаться очередным раундом в шахматной партии, устроенной гнилой верхушкой Империи Астерия?!»

«Безусловно. Необходимо действовать осторожно».

Отмахнувшись от не самых приятных мыслей, с помощью дыхательных упражнений, у меня получилось стабилизировать сердечный ритм, после чего я отдался в руки накатившей неге.

* * *

Проснувшись на следующий день, к своему удивлению, я обнаружил на тумбочке свой коммуникатор (ранее мне подаренный Миллер). Рядом с ним находился небольшой бумажный лист с айди номерами коммуникаторов Маюри и Юны. Девочки также оставили приписку, о том что у них уже есть информация об одной из моих целей.

«Кто бы сомневался», — я прекрасно помнил о сопровождении переведённых учениц.

Сунув находку в карман и одевшись