я подхватила булыжную болезнь. Коллега, которая обменивалась со мной нам одним понятными шутками о том, что современные ритуалы создания некоторых артефактов подозрительно похожи на те, что описывала в своих любовных романах Нана Жерод. Коллега, чьей страстью к работе я всегда так восхищалась. Мы не близки с Эхои. Я мало с кем из коллег действительно близка. Большая часть профессоров нашей академии это средних лет зануды и сплетники, но это мои зануды и сплетники. Мы вместе пережили не одну сессию. Мы высиживали нудные педсоветы и страдали из-за министерства, мы привычно жаловались друг другу на год от года тупеющих студентов и спорили, пытаясь поделить многообещающего дона Вутарда, который в прошлом году никак не мог определиться со специализацией. И сейчас, когда профессор артефактологии там, внизу, я должна остаться тут и бестолково медлить?

Все эти мысли вихрем пронеслись в моей голове за долю секунды, пока Бриар, у которого, похоже, вошло в привычку менять мои планы и устремления, вновь не поставил все с ног на голову.

— Останься здесь, — повторил он, и на сей раз я не посмела возразить. Я больше не робела перед новым ректором, но и спорить не находила нужным. Слишком уж безапелляционным был его тон. Словно он не погнушался бы даже связать меня, лишь бы я осталась наверху. — Мы не знаем, что с ней и она ли это вообще. Вам не хуже меня известно, что Скалистое Ущелье является прибежищем роре-трольдов.

Ну,  Эхои может и не быть здесь. Роре-трольды с легкостью меняют облик, становясь кем угодно. И как я об этом не подумала? Движимая желанием убедиться, что Эхои в порядке, я чуть не бросилась навстречу неизвестности, подвергая опасности всю спасательную операцию. Мои действия сегодня больше подобают юной взбалмошной студентке, чем взрослой женщине и преподавательнице.

— Хорошо, — неохотно согласилась я.

Глава 26.

Глядя, как начальство спускается по отвесной скале, цепляясь за едва заметные выступы, я не могла не волноваться. Даже если исходить из сугубо практических соображений, кто выпишет мне премию за поиски пропавшей коллеги, если ректор сломает себе шею? Такими нехитрыми мыслями я старалась отвлекать себя от тревожных мыслей. Как это отвратительно, когда взрослая опытная ведьма оказывается в ситуации, где почти ничего не может сделать! Магия сходит с ума, крыло ноет тупой болью.

— Вы спортом в молодости не занимались? — ляпнула я, наблюдая за ловкими скупыми движениями Бриара.

— В молодости? — громко и немного возмущенно переспросил он. — Не боитесь тоже остаться без премии, профессор Маккой?

Темноволосая голова Бриара мелькнула и исчезла в темноте, слившись с черными скалами.

— За что?! — лишь бы продолжал говорить. Незнание худшее из всех зол. Я согласна ждать, стоя здесь, только бы знать, что все участники спасательной операции еще живы и нет нужды продумывать некрологи.

— За гнусные намеки на возраст.

— А почему тоже? — донесся до меня снизу голос Эхои. Ну, я очень надеясь, что это был именно ее голос.

Ректор Корвус к тому моменту находился уже где-то на полпути между дном ущелья и тем местом, где стояла я.

— Потому что вы, профессор Шикоби, будете отрабатывать потраченные мною за сегодняшний вечер нервы еще минимум полгода. Ваша премия вся  пойдет на успокоительные настойки для пострадавшего ректора. Говорите, женщина! Вы ничего себе не сломали?

— Могу вам успокаивающий амулет подарить, — легкомысленно отозвалась Эхои. — Специально для ваших нервов. Вот здесь левее возьмитесь, там вы не удержитесь. Да-да, слева выступ получше.

— Ах, да! — дыхание ректора слегка сбилось. — Раздел «особые навыки», верно?

— Надо же, вы читали, — промурлыкала она и, хотя ее голос должен был раствориться, не долетев до меня, я слышала ее ясно и четко. Интересно, это физический эффект, связанный с тем, что Эхои находится на дне ущелья, где звук отражается от стен или же здесь замешана «балующаяся» магия? Любопытно. — Я польщена. Мередит, дорогая, вы слышали? Дон ректор читал мое личное дело и теперь знает все мои тайны! Между прочим, — интонации стали более интимными, — там еще написано, что я очень гибкая. Вы дошли до этого?

А вот нотки кокетства мне послышались или нет? Она что… флиртует с Бриаром Корвусом?

— Кажется, вы все же травмированы, профессор Шикоби, — бесстрастно произнес ректор.

— Разве что немного, — отозвалась она. — И об этом я сейчас категорически не желаю думать. Давайте лучше обсудим мое ночное зрение. Знаете, это очень полезный навык, когда нужно гонять студентов, прячущихся ночью в укромных уголках. Почему для первокурсников нет ничего романтичнее, чем усесться на холодных камнях в каком-нибудь закутке и целоваться? Давно ли из моды вышел комфорт? Лично я предпочитаю тепло и уют, — она сдавленно застонала и торопливо продолжила: — Разожженный камин, вкусная еда, запахи ароматических палочек, медленно тлеющих в полумраке. Вот это я называю приличным свиданием.

Эхои говорила все быстрее и быстрее, слова наползали друг на друга и сбивались в кучу.

— Наверное, у студентов мало возможностей организовать то, что вы сочли бы приличным свиданием, — дыхание Корвуса чуть сбилось.

Я едва различала шевелящееся темное пятно где-то внизу, так что плохо представляла, далеко ли ему до дна ущелья, но тут он окликнул Эхои по имени, и она бессвязно пробормотала что-то вроде:

— О, вы уже тут! Надо же, как быстро. Знаете, кажется, я все же слегка повредила ногу. Не хотела становиться причиной суматохи, но, кажется, там что-то серьезное. Я не могу встать.

— Сейчас я взгляну. Где болит? В области лодыжки? Хм. Надеюсь, перелома нет. Продолжайте говорить, профессор.

— Ай! У вас пальцы холодные, дон ректор! — капризно пожаловалась Эхои.

— Боюсь, это вынужденное неудобство, с которым вам придется смириться. Профессор Маккой, вы в порядке? Если и вас этим вечером что-нибудь утащит, мне придется до утра собирать по лесам преподавательский состав.

— Для местной фауны я, кажется, интереса не представляю! — бодро откликнулась я. — Может, мне спуститься и помочь вам?

— Не смейте! — резко крикнул он. — Если вы сломаете шею, мне придется читать лекции за вас, а мне и без того забот хватает. Стойте там и