команды. Кто-то находил в себе силы держаться в этом хаосе и действовал не под влиянием ужаса. Это меня отрезвило. То, что казалось страшной сказкой и невозможной бедой, превратилось в военное столкновение. Как будто… Я вздрогнула и крепче ухватилась за плечо сира Годфри, когда он споткнулся. Как будто книгу с ночными кошмарами заменили на учебник истории. И в одной, и в другой описаны пугающие события, но только вторые легче постичь сознанием и не сойти с ума.

Тут сир Годфри снова покачнулся и, чтобы не уронить меня, навалился спиной на стену. Он тяжело дышал, посвистывая и булькая. Кадык так и ходил под кожей, вверх-вниз, подбородок дергался. Казалось, будто его душит невидимая рука.

— Отпустите меня, — пробормотала я.

— Нет.

— Вам ведь плохо! Вы…

— Я должен вас защитить. Это мой долг.

Он напрягся и сделал еще несколько неверных шагов. Руки его дрожали. По рубахе на груди расползалось темное пятно.

— Вы ранены!

— Царапина.

— Хватит! Я могу идти сама! — крикнула я и вывернулась из его рук, неловко приземлилась на колено, запуталась в подоле и чуть не уронила амулет, который продолжала сжимать в кулаке.

Он тут же ухватил меня за локоть и помог подняться, а потом вдруг толкнул в спину.

— Бегом! Вверх по лестнице, по мосткам, и за арку! За нее…

Я обернулась и увидела двух воинов Зеемхана, которые бежали к нам. Они двигались обманчиво мягко и плавно, как будто перетекали по воздуху. Как будто они были пустынными миражами, беззвучными, красивыми и…

— Бегите же!

Сир Годфри сорвал с пояса меч и кинжал и скрестил клинки. Прошипел что-то на чужом скрипучем языке и закашлялся. Зеемханцы на мгновение остановились, а потом с криком рванулись вперед.

Тогда я побежала. Так быстро, как никогда раньше.

Ни собаки за спиной, ни угрозы отца, ни злая судьба не гнали меня вперед так яростно, как чудовища рассветных земель. Кровь стучала в ушах, слюна во рту пересохла, грудь будто сдавило обручем… Вперед, вперед, Грета! Иначе умрешь. Я вихрем взлетела по лестнице на мостки вдоль крепостной стены — те самые, по которым мы с Кейдом пришли сюда — и побежала дальше. Еще немного, и впереди показалась арка из сложенных каменных ладоней. Я нырнула под ее защиту и оглянулась.

Сир Годфри отставал всего на несколько шагов.

Он бежал неловко, припадая на одну ногу, пачкая мостки пятнами крови. Та хлестала из распоротого рукава и стекала с клинков, будто умытых алым цветом. Преследователей не было видно. Неужели? Он победил их? Мы оторвались?

Будто в насмешку над этой мыслью откуда-то сверху спикировал зеемханский ящер. Маленький, кажущийся хрупко-нелепым из-за непропорционально большой головы и худых лапок. Но глаза его горели голодом, и раскрытая пасть была полна острых зубов. Он налетел на сира Годфри сзади и сбоку и ударил его головой, размахнувшись ею, словно молотом. Мастер времени не удержался на ногах и покатился по дощатому настилу. Выронил меч, ударился о стену и замер, указывая на ящера кончиком кинжала. Слишком короткого. Будто игрушечного — против такого врага.

— Иди сюда, тварь, — просипел он.

“Он же маг! — прозвенело у меня в голове. — Могущественный маг. Почему он не…”

Ящер визгливо рыкнул и шагнул к сиру Годфри, раздувая ноздри.

Нет! Он же его убьет!

Нет!

И тут я почувствовала, будто мою душу захлестнуло злым ветром. Амулет в ладони стал вдруг обжигающе-ледяным, в волосах затрещали крошечные молнии, и стало трудно дышать.

Как будто я силилась развернуть крылья и не могла, потому что их не было.

Как будто пыталась вдохнуть под водой и не могла, потому что не умела.

Как будто стояла над пропастью и знала, что нужно лететь вниз, но боялась сделать шаг за край.

А потом перестала бояться.

Как будто где-то внутри, глубоко в груди прорвало плотину.

— Прочь! — крикнула я и взмахнула рукой с амулетом.

Ящер недоуменно вскинул голову и свалился набок, всего в шаге от сира Годфри.

9.3

В этот момент я чувствовала себя так, будто кровь в жилах превратилась в игристое вино. Мелкие пузырьки магии щекотали и кололи кожу изнутри, переполняли все тело обманчивой легкостью, и казалось, что еще чуть-чуть, и я взлечу. Страх почти исчез. Теперь я будто смотрела со стороны на то, как ящер беспомощно скребет когтями по мосткам, пытается подняться, но с моих пальцев срываются сиреневые всполохи, и тварь Зеемхана испуганно верещит. Она боялась меня. Меня!

Моя магия была искристая и колкая, словно морозные узоры. Она пахла лавандой, спелой черешней и розмарином. Она была непривычно быстрой… Едва я успевала подумать о том, что следует сделать, пальцы уже чертили в воздухе новый знак.

Я всегда думала, что волшебство без учебы — ничто. Бесформенная сила, которую маг не может контролировать и оборачивать себе во благо. О, как же я ошибалась! Творить магию оказалось просто и естественно, как дышать, думать, чувствовать. Как будто я наконец стала целой, обрела часть, призрак которой всегда ощущала, но никак не могла ее обрести.

Тем временем сир Годфри дотянулся до своего меча и быстро, почти без замаха, вонзил острие ящеру в пасть. Тот взвизгнул и замотал головой, но это уже была агония.

— Мы… спасены? — неуверенно спросила я, и тут же, в насмешку над этой наивной надеждой, перед нами показались зеемханские воины. Они соткались из багровых сумерек, бесшумно вышли из теней и замерли в боевых стойках. Сабли с тихим шелестом выскользнули из ножен. И страх тут же вернулся. Одно дело — воевать с одним противником. Другое дело — противостоять хорошо обученным бойцам, которые знают, например, как биться с магами…

Однако тут между мной и зеемханцами взметнулась черная полупрозрачная стена, дрогнула, и волна искаженного времени ударила их, захлестнув с головой. Запахло озоном, перцем и корицей. И мне не надо было оглядываться, чтобы знать: Кейд пришел и спас. Снова меня спас. Уже в который раз.

А после того, как волна искаженного времени улеглась, над крепостной стеной воцарилась тишина.

Такая, что ушам больно.

— Эти были последними, — Кейд шагнул вперед