здания, колонны невольно направляли глаза зрителей кверху; здесь на красном фоне отчетливо выступал целый ряд рельефных фигур: с одной стороны они изображали рождение Афины, а именно тот момент, когда она «в быстром движении спрянула вниз на вершину Олимпа»; с другой изображалась борьба Афины с Посейдоном; со всех сторон на разных выступах боги и люди боролись со сказочными чудовищами. Вокруг внутренней колоннады широким бордюром тянулось панафинейское шествие, освещенное снизу; оно казалось совсем живым.

Тут были и всадники на своих небольших прекрасных конях, и государственные колесницы; почетные граждане двигались с оливковыми ветвями за музыкантами и за жертвенными животными; вот и девы, так скромно несущие жертвенные принадлежности; здесь и бородатые поселяне, опершись на длинные посохи, смотрят на процессию. Дальше идут сцены жертвоприношения богине, а дальше мир богов радушно и величаво смотрит вниз на людей.

Внутреннее помещение храма было обыкновенно закрыто; но Каллистрату посчастливилось попасть в такой день, когда здесь ждали прибытия посольства из Коринфа: по обычаю афинян знатным лицам отводили иногда помещение при храме, и здесь сейчас шли приготовления к принятию посольства. Жрецы богини отворили двери ее кельи («cella»), и масса света проникла вовнутрь через отверстие на крыше здания; отдернули занавес, висевший перед статуей, и перед Каллистратом предстала величественно-простая, с кроткой улыбкой на устах, Афина-Паллада[31]. Сердце приезжего наполнилось благоговением, и он, пав ниц, прошептал молитву прекрасной покровительнице города.

Под солнечными лучами, падающими сверху, богиня казалась совсем живой; ее глаза из драгоценных камней блестели, золотая одежда сверкала, слоновая кость казалась живым телом. В одной руке богиня держала маленькую статую Ники-Победы, а в другой – копье. Святилище богини в то же время являлось хранительницей многих драгоценных вещей: здесь были золотые и серебряные чаши, венки, мечи, всякая церковная утварь: лампады, курительницы, подсвечники и проч. Все это сверкало под солнечными лучами, так что богиня казалась окруженной сиянием. Над сооружением статуи трудились художники – Фидий вместе с Полигнотом.

В восточной, меньшей части храма находилось еще помещение, куда, по распоряжению Перикла, была перевезена «делосская казна» (она раньше хранилась на о. Делосе) – деньги союзников и всякие общественные деньги в металлических монетах. В здании Парфенона Каллистрата поразила та ясная и спокойная гармония, которую достигли художники (Парфенон строили архитекторы Иктинос и Калликрат в середине V века) удивительною соразмерностью и правильностью частей.

Развалины храма Бескрылой Победы (Ники Аптерос) в Афинах

Выйдя из Парфенона, Калистрат направился к северо-западному углу Акрополя; здесь возвышалась та фигура Афины Промахос, которую не раз уже Каллистрат созерцал. На правой стороне от пропилеев стоял небольшой храм, которого Каллистрат сначала не заметил; то был замечательно красивый храм бескрылой Победы, сооруженный в память победы над персами. Не останавливаясь на подробном осмотре храма Победы, Каллистрат перешел на северную сторону Акрополя. Его занимал древний храм Эрехфея (Эрехтейон). Здесь еще шли работы по переделке этого уже не нового храма; масса рабочих расположилась по его боковым, еще не отделанным сторонам: здесь были плотники, формовщики, резчики, каменщики, мастера, умеющие обращаться с золотом, а среди них находился и сам художник-ваятель, великий Фидий; его легко можно было узнать, так как за его указаниями просто и почтительно обращалась вся эта масса рабочего люда. Тут же были навалены грудами мрамор, бронза, золото, слоновая кость, черное и кипарисовое дерево. План храма Эрехфея отчасти походил на Парфенон; только кругом были ионнические колонны с вычурной отделкой наверху. Храм был своеобразен тем, что его восточные и западные части лежали не на одном уровне, а кроме того, он был посвящен нескольким божествам. Восточный портик был посвящен Афине Палладе, и в нем хранилось деревянное изображение Афины, будто бы упавшее когда-то с неба. Один из рабочих, провожавший Каллистрата при его осмотре, обратил его внимание на оливковое священное дерево, которое росло на внутреннем дворе; по преданию, его растила сама Афина. Здесь же под плитой рабочий показал Каллистрату соленый источник, который образовался от удара Поссейдоном своим трезубцем. Под оливковым деревом стоял жертвенник богу Зевсу. В стенах этого храма все дышало старинными легендарными верованиями. В западном портике было сложено много старинных трофеев и реликвий. Очень интересной показалась Каллистрату по своей работе входная дверь; это было прямо чудо красоты! Очень оригинальным был также портик дев, прилегающий к западному портику: черные фигуры этих дев составляли разительный контраст с белым мрамором колонн.

Когда Каллистрат осмотрел Эрехтейон, день склонился к концу; солнце уже закатилось, а на западе зажглась вечерняя звезда. Каллистрат уже больше не жалел о том, что ему пришлось долго прожить в Афинах: светлое искусство этого города пленило его.

На следующий день, простясь с гостеприимным Клеоменом, Каллистрат покинул берега Аттики.

В афинском народном собрании

Е. Богрова

I

Самым людным местом в Афинах является агора: так называется городская площадь вместе с рынком, находящаяся к западу от афинского кремля – Акрополя. Собственно рынок находится за площадью на прилегающих к ней узких и кривых улицах. Сама же площадь, пока еще мало застроенная, кое-где засаженная молодыми деревцами, занята целым рядом общественных зданий. Тут и здание, где решает дела главный афинский судья. Перед этим зданием вбиты в землю каменные столбы, на которых начертаны афинские законы, вырезанные на камне. Далее другое здание, в нем собирается Совет пятисот, и небольшое круглое строение – место собрания пританов.

Несмотря на ранний час, на агоре людно.

Передают новости, сообщают городские сплетни, оживленно обсуждают последние известия, полученные с войны.

Но вот все разговоры внезапно прерываются. Возле круглого здания, где заседают пританы, происходит движение, и все устремляются туда.

Пританы только что вывесили объявление, что через четыре дня будет обычное собрание народа. Это объявление встречено необычайным волнением. Словно на этом собрании должно произойти что-то исключительно важное.

И снова на площади завязываются оживленные разговоры, все чаще звучат отдельные имена, начинаются даже споры. Потом все разом умолкают.

Через площадь в сопровождении нескольких друзей идет какой-то человек с суровым лицом и величественной осанкой. Он направляется твердой походкой к круглому зданию, чтобы прочесть объявление, и на ходу приветствует знакомых. Это великий Фемистокл, знаменитый победитель персов.

Он прочитал объявление, оглянулся, подозвал еще кое-кого к себе, что-то отрывисто спросил и пошел дальше. Какая-то мимолетная тень тревоги омрачила на мгновение его лицо.

К югу от агоры подымается возвышенность, называемая Пниксом. Это скала, оканчивающаяся наверху террасой шириной около 57 сажен. Высеченные в скале сиденья-скамьи расположены на террасе полукругом и