— Нет. — «Его звали Питер?» — подумал я. — Он умер четыре года назад. — сказал я без доли сожаления и горечи.

Мать все плакала, стоя передо мной на коленях и обнимая меня за ноги. И тут подходит отец. Тогда он проговорил страшные для меня слова.

— Зачем ты сюда приперся? — будто бы кувалдой по голове.

— В смысле зачем? Вы мои родители. — с надеждой в голосе я стал оправдываться.

— И что? Нам не нужен такой наследник. Анна, вставай, вытирай слезы.

— Почему не нужен? — хватаясь за мать, я начал кричать. — Я же ничего не сделал!

— Нам при рождении сказали, что ты долго не проживешь. Сейчас вообще чудо, что ты стоишь перед нами.

— И вы скинули меня на Питера?! — тут же злость затмила мне глаза.

— Он сам вызвался.

— А сейчас, я вам нужен?! Я же здоров, как видите! Или недостаточно?!

— Это еще проверить надо. — будто сделку тогда совершал.

И пришли мы к тому, что с помощь связей отца я отправлюсь на карибские острова. «Проверка здоровья» как он сказал. Если я тут проживу хотя бы восемь лет, то я прошел проверку. Здесь сначала я был вольным торговцем, курсируя на английском корабле, потом решил опробовать осесть в Кингстоне, обзаведясь лавкой. Дела пошли не очень-то и хорошо. Пару передряг и я встретил тебя в Гаване. Уже сейчас возвращение перестало входить в мои планы. И когда я вернусь, отец обещал мне отдать свой чин, сделав меня официально наследником и пригласив к себе на службу, и божился отдать свое поместье. И тогда бы я стал тем, кого хотели видеть мои родители. Умный аристократ, что способен рассчитывать каждый свой шаг. Я таким и стал, но без первой части. Они точно не хотели, чтобы я стал пиратом, а я не хотел, чтобы они меня тогда бросали. Анализируя ситуацию тогдашнюю, я понимаю, что от меня просто хотели избавиться. Отец точно, а мать не знаю.

— Да. Это что-то с чем-то. — с сочувствием в голосе проговорил капитан. — А сколько тебе лет, то?

— Двадцать шесть уж стукнуло.

— Я понять не могу, как ты стал таким?

— Каким? — чуть приподнялись брови квартирмейстера.

— Вором с отличным здоровьем.

— Гены, как оказалось. Мой дед был капером и плавал по Атлантике. Он болел-то всего раз в год или в два. Но что-что, а в детстве я и правда был слабым ребенком, каждые полгода умудрялся простудиться, один раз даже пневмонию заработал, но выкарабкался. — указал рукой в сторону своего капитана Чарльз.

Эдвард рассказал Чарльзу все свое детство вплоть до того момента как отплыл из Лондона.

— Твоя история не настолько индивидуальна, как ты думаешь, Эдвард. Все эти парни ушли в море по двум, трем причинам, одна из которых это — деньги. Кто-то может их любить, кто-то нет. Но они все давно поняли, что нет ничего дороже дома, где тебя ждут и еды, что сготовлена специально для тебя. Для них этим домом может стать твой корабль, если ты позволишь. Мы в этом случае будем следовать твоей воле.

— И к чему ты мне сейчас это говоришь? — чуть наклонил голову Джонсон.

— А к тому, что думай не только о себе, а если есть риск умереть объяви это команде и пусть они сами решат свою судьбу. Я понимаю тебе двадцать два, кровь кипит, юношеский максимализм только-только стал отступать. Не играйся нашими жизнями, Эдвард. — давая наставление, проговорил Чарльз чуть прокашлявшись. — И да. Что нас ждет и когда?

— Не знаю, что. — Эдвард встал с кресла, подошел к иллюминатору и направил взгляд на горизонт. — Но знаю, когда. Послезавтра в полдень.

— Не помереть бы. Элизабет-то тебя ждет.

— Это точно. — Эдвард сжал в кулаке амулет, подаренный ему Элизабет.

— Ладно, Эдвард, я пошел в свою каюту. — Чарльз поднялся со стула и со спокойно душой стал уходить.

— Передай Полу, чтобы завтра сделал учет всего вооружения.

— Передам, а ты, Эдвард, задумайся о моих последних словах.

Чарльз вышел из каюты, а юноша вновь сел в кресло, поставил на стол локти и положил голову на руки. Так он просидел с полчаса. Может, действует по совету Чарльза, а может и вспоминал былое.

— Та «бойня в Гаване» и тот бой у Ност-Поинта, все эти жертвы. Их могло и не быть, будь тогда я умнее. Ведь виноват не только Джек. Наверно. Кто виноват? — чуть откинулся на спинку кресла капитан. — Судьба? На судьбу все скидывают только неудачники. Ведь все было у меня в руках. Я мог спасти их. Клянусь, больше такого не повториться. — опрометчиво давать такие обещания в таком юном возрасте. — Я обещаю. — произнес Эдвард про себя.

Капитан поднял голову, взял толстый блокнот с размером с судовой журнал и начал переписывать прошлые события из старого дневника, но теперь он их оформлял по-королевски. Даты, часы, даже минуты. И записал новые. Зачем он все это делает? Точного ответа на этот вопрос юноша сейчас не сможет дать. Может, хочет сохранить эти воспоминания. Даже воспоминания о смерти Джека, Майкла являются очень важными для его развития. Может, он хочет рассказать свою историю жизни с помощью этого блокнота своим детям. Может. Одно — это слово описывало всю эту затею.

Спустя пару минут в каюту к Эдварду заходит один из матросов и уносит посуду, из которой ел капитан. А он даже и не заметил его. Слишком ушел в себя и вернулся в реальность только через два час.

— Закончил. Что так спать-то хочется? Всего девять часов вечера вроде. — Эдвард кинул взгляд на часы. — Ох, черт. Одиннадцать уже. — чуть удивившись, юноша поднялся с кресла. — Ох, сколько я дней-то не спал нормально? Голова раскалывается просто. Мне срочно нужен хороший сон.

Капитан медленно подходил к своему шкафу. Снял одежду, скидал в шкаф, оружие сложил на стол, подошел к двери, запер ее на замок и грохнулся на кровать. А сам корабль засыпать не хотел. Пол где-то раздобыл гитару, и команда собралась у обеденного стола. Боцман, где-то отыскал песни моряков из Вест-Индии. В этом человеке тоже была некая загадка. Чарльз и Эвен вместе со всеми горланили эти песни. Удивительно, но Эдвард не услышал все эти гуляния. Удивителен человек все же. Если сильно захотеть, насколько много можно подстроить под себя? Насколько много можно сделать?

Ночь прошла незаметно для всех. Кто-то гулял и пел, а кто-то спал в своей постели. Капитан встал очень рано, с первыми