— Один?

— Нет. С ним был крупный мужчина, который угрожал разнести мой дом и силой увезти мою невесту.

— Это, должно быть, мистер Глайд. — Финчли нахмурился. — Я полагаю, ты не позволил ему забрать ее.

Джастин выразительно посмотрел на своего друга.

Губы Финчли изогнулись в улыбке.

— Понятно. Просто из любопытства, как тебе удалось отвязаться от него?

— Это было в разгар грозы. Дорогу на Клифф-роуд вот-вот должно было размыть. Кроме того…

Джастин поправил свой галстук.

— Возможно, я намекнул, что мы уже скрепили брак.

Финчли приподнял брови.

— А это было правдой?

— В этом я готов поклясться.

— Тогда ответ — «нет».

— А есть ли какая-то разница? Глайд и Харгривз упоминали что-то о том, что Хелена не способна дать согласие.

Джастин сделал паузу.

— Боже мой, Том. — Он в порыве раздражения провел рукой по волосам. — Законен ли вообще этот брак?

Лицо Финчли стало серьезным.

— Да, даже без консуммации. Но ничто не мешает им доказать, что это не так. И выиграть этот спор.

— Она напугана до смерти.

— И в этом есть причина. Этот ее дядя… Он без колебаний отправит ее в психушку.

— И все из-за денег, которые оставил ей брат.

— В этом-то и суть дела, — сказал Финчли. — Это немалая сумма, Джастин.

— На кой черт они ему нужны? Разве он не унаследовал все имущество? Хелена упоминала поместья, охотничьи домики и тому подобное.

— Дохода от поместья недостаточно. Только не для такого человека, как Каслтон. Очевидно, у него есть долги. Он мог бы неплохо устроиться, если бы удалился в деревню, но он человек, которому нравится выделяться. Пышные балы, благородные породы лошадей, яхта на Темзе. Его образ жизни роскошен по любым меркам. А расходы… что ж. Достаточно сказать, что у графа есть все основания желать, чтобы его племянница — и ее деньги — снова оказались в его руках. И, учитывая его положение в обществе, никто не может его остановить.

Джастин долго смотрел в камин. Он был достаточно близко, чтобы почувствовать тепло, исходящее от горящих углей. Но он его не чувствовал. Перспектива потерять Хелену заставила его сердце похолодеть.

— Для меня загадка, зачем ты вообще ввязался в это дело.

— Я бы не сказал, что ввязался. Я никогда не искал встречи с леди Хеленой. Она просто откликнулась на твое объявление — Финчли заколебался. — Или, скорее, на него ответила ее компаньонка.

— Но ты ведь встречался с ней, не так ли? Должно быть, вы встречались. Она достаточно высокого мнения о тебе

— Естественно, встречался. Ты же не думаешь, что я отправил бы леди в Девон, чтобы она вышла за тебя замуж, не увидев ее?

Джастин молчал.

— Ну, я бы не стал, — сказал Финчли. — Леди Хелена пришла ко мне в офис несколько дней спустя. Она была не совсем той, кого ты представлял себе в качестве жены, но она была исключительно хороша. И к тому же дочь графа. Лучшего и не придумаешь. За исключением дочери герцога или маркиза, полагаю. Но, боюсь, не многие из них согласились бы выйти замуж за такого человека, как ты.

— Хелена была в отчаянии.

— Это правда. А еще она добрая, умная и…

— Да, да, я слышал твои рассказы, — хмуро сказал Джастин.

— Я хочу сказать, что ты никогда бы не удовлетворился обычной женщиной. Какая-то часть тебя всегда верила, что ты имеешь право на нечто большее. Это то, что двигало тобой всю нашу жизнь.

Он надолго замолчал.

— Кроме того, я думаю, тебе было бы очень полезно спасти женщину от беды.

Джастин пристально посмотрел на него. Он не знал, возмущаться ему или смеяться.

— Если твоей целью было восстановление моей самооценки, ты мог бы выбрать женщину, которую я действительно способен спасти.

Финчли пожал плечами.

— Конечно, есть небольшая трудность, но нет ничего такого, чего нельзя было бы решить, если мы проявим немного изобретательности.

— Небольшая трудность? Так ты это называешь?

— Да, ну…

Мимолетное выражение смущения промелькнуло на лице Финчли.

— Дело в том, что… Я не осознавал в полной мере масштабов этого дела до тех пор, пока леди Хелена уже не отбыла в Девон.

— Что?

— Я работал над одним делом. На самом деле, это было довольно увлекательно. Спор о праве проезда, в основе которого лежала новая теория права. Когда леди Хелена прибыла на встречу со мной, я как раз заканчивал составлять свой отчет. Возможно, я был немного… рассеян.

— Слишком рассеян, чтобы спросить, почему дочь графа откликнулась на брачное объявление?

— Отдай мне должное, — сказал Финчли. — Я спросил. И ответы леди Хелены и ее компаньонки показались мне более чем достаточными.

— Что они тебе сказали?

— Что дядя леди Хелены был монстром. Что он был груб с ней. Пытался заставить ее подписать какой-то документ. Насколько я понял речь шла о значительной сумме денег.

Джастин сжал челюсти.

— Ее дядя и его бойцовый пес были более чем грубы с ней, Том. Они терроризировали ее.

— Да. Теперь я это знаю. — Голос Финчли звучал неожиданно устало. — Но, к сожалению, эти конкретные детали были разъяснены мне только… э-э… два дня назад.

Джастин посмотрел на своего друга, но его мысли были заняты Хеленой. Перед его мысленным взором предстали ее покрытые синяками руки и горло. Ее лицо, белое от страха, когда она смотрела на него с уступа скалы во время шторма.

«Я лучше умру здесь», — сказала она.

В животе у него образовалась свинцовая тяжесть. Он понял, что значит бояться. Когда висел в темнице Нана Сахиба. Когда прижгли раскаленной кочергой его обнаженную грудь, шею и подбородок. Тогда он боялся. Он чувствовал себя бессильным. Под конец он даже молил о смерти. Но он был мужчиной. И — к черту потакание своим желаниям — он заслужил это. В то время как Хелена……

Она этого не заслуживала. Она никому не причинила вреда. Она не совершала никаких преступлений.

— Есть ли шанс, что ее брат жив? — спросил он.

— Тебе лучше знать, чем мне, — сказал Финчли. — Насколько хаотичным было происходящее во время восстания? Может ли человек, который был еще жив, быть объявлен мертвым?

— Может, но с офицером это произошло бы с меньшей вероятностью. Тем более для человека, носящего титул. Тот, кто сообщил о смерти ее брата, должен был его опознать.

— А его тело?

Джастин покачал головой. Он действительно не знал. В то время и в том месте все было возможно.

— Его могли сжечь на погребальном костре вместе с другими мертвецами. Его могли