Хорошо, однако, что он вовремя понял, что простое запоминание без понимания - путь откровенно тупиковый. Запомнить теорему Пуассона – замечательно, но не понимать, как её использовать – пустая трата времени. Хотя, что скрывать, в школе да университете ему такая способность очень и очень помогла, особенно в те периоды, когда студенческий пофигизм брал верх, и понимать что-то из материала было просто лень. А так – почитал, посмотрел, запомнил – ответил экзаменационный билет.

Однако, он ведь реально практически никогда и ничего не забывал. В какой-то мере, Вадим даже считал это своим проклятьем, ибо иногда и хотелось бы многое забыть, да проклятый мозг не позволял!

Вот есть у него приятель, тот как напьётся, куролесит нещадно, такие фортели выкидывает, что ни словом сказать, ни пером описать, а как проснётся на следующий день, - ничего не помнит! И у этого есть очень важный плюс - ты не испытываешь угрызений совести за своё поведение. То есть чудить можно сколько угодно, а потом на голубом глазу заявить - не помню! И совершенно преспокойно жить дальше.

Но вот эта заноза в голове... нет, она не давала покоя Вадиму. Проанализировав своё состояние, он пришёл к выводу, что именно какой-то пробел в памяти его мучает гораздо больше, чем всё, что с ним приключилось за последние недели.

Наверное, и вы неоднократно пытались вспомнить какое-то слово, какой-то термин, или имя какого-нибудь актёра, но не могли, как ни старались. Признайтесь, что это порядком выматывает, и стоит очень больших усилий подавить в себе это чувство, чтобы дальше продолжать жить этот день обычной жизнью, разве что что-то иное тебя отвлечёт, и ты сможешь переключиться. Хотя бы временно. Но проблема-то никуда не денется, и она готова будет напомнить о себе в самый неподходящий момент, заставив тебя проснуться посреди ночи, или, что ещё хуже, за полчаса до того, как должен прозвенеть будильник.

Вадим смотрел на потолок шатра широко открытыми глазами. Будильника, на котором можно было бы выместить свою злость, под рукой не было. А тот, что был в телефоне, должен был просигналить через целый час. Только матерчатый потолок и странное чувство того, что ты что-то забыл.

Что? Где? Когда? Три вопроса - один ответ: не помню!

Вадим зажмурился и протёр глаза. Их не то, чтобы щипало, но ощущалась неприятная сухость. Наверное, от смены климата. Вадим покопался в своих вещах и извлёк из рюкзака маленький пластиковый пузырёк с каплями для глаз. Закапал, проморгался. Стало заметно лучше и приятнее по ощущениям. Надо будет спросить у местных, есть ли у них что-то похожее, а то привыкнешь вот так закапывать глаза, и подсаживаешься на продукцию импортной фармы, как наркоман на «хмурый».

В нескольких метрах от него мирно спала Айюнар. женщина, которая, окажись она в его родном мире, могла бы свести с ума не одного мужчину. Что уж там, она и его чуть не сводит с ума, но он пока держится! И не столько из благородства, сколько из чувства самосохранения. Инстинкт выживания ещё никто не отменял вообще-то, а что на уме у Айюнар и её верного пса Даута - чёрт их знает! Ошибёшься в прочтении невербальных знаков, не так поймёшь намёк и всё - тебя пустят в расход! Причём сделают это, судя по всему, без особых зазрений совести. Мол, очередной чудила из другого мира напортачил - так ему и надо.

А то, что и до него здесь были гости с Земли, Вадим не сомневался. И дело даже не в целом пограничном городке, что само по себе удивительное дело - построить целый город в другом мире! Айюнар же обмолвилась, что Вадима могла ждать участь других иномирных гостей, если бы на её месте оказался кто-то другой. И то, что участь была бы не из лучших, он почему-то нисколько не сомневался.

Так что ведём себя предельно вежливо, и лишний раз на рожон не лезем. Если бы ещё Даут тебя при этом не провоцировал, да, Вадим?

Чёрт! Что же он такое мог позабыть!!!

И сон ведь больше не идёт, что за напасть! Впрочем, скоро уже всё равно наверняка подниматься, если судить по тому, что свет практически не пробивался внутрь шатра сквозь ткань, а значит, палящее солнце уже почти достигло горизонта.

Словно в ответ на его догадку, в шатёр проскользнула служанка, которую он разглядел за пологом, отделявшим его, так сказать, угол от основного пространства шатра. Она подошла к спящей Айюнар и что-то осторожно ей сказала. Будила её, что же ещё! Такая вот привилегия богатого человека, когда тебя будит не писк бездушного будильника, а личный слуга.

Не дожидаясь. Когда придут будить и его, Вадим принял сидячее положение, потянулся – между лопаток что-то приятно хрустнуло – и стал одеваться. Вскоре он уже стоял снаружи, так как не хотел мешать его покровительнице приводить себя в порядок, да и ему не мешало сделать то же самое, если вы понимаете, о чём я.

Солнце действительно уже садилось, и уже не обжигало незащищённую кожу как днём, но ветер всё равно был довольно горячим.

В лагере особой суеты уже не намечалось, всё, что можно было упаковать. Уже упаковали и закрепили на животных и пустынных баржах, которые представляли собой что-то вроде длинного тентованного вездехода на больших и широких колёсах, в которых, скорее всего, водитель мог менять давление, что в условиях пустыни очень даже удобно.

Скоро они выйдут в путь. Подошедшие люди стали разбирать главный шатёр, из которого тут же появилась Айюнар. Другие, в том числе служанки, стали выносить из него вещи, упакованные в нечто, более всего напоминающее большие кофры.

Тут же подъехала очередная баржа, на которой всё это и поместили. Шатёр разбирали так споро, что Вадим даже удивился и позавидовал. Впрочем, а чего ещё можно ожидать от людей, которые занимаются этим всю свою жизнь.

- Поедешь со мной в одной машине, - сообщила Айюнар, и Вадим по тону сразу понял, что это вообще ни разу не предложение, а самый, что ни на есть приказ, не подлежащий обсуждению.

Однако выражение его лица не осталось незамеченным для неё, и она добавила:

- Так будет лучше для твоей же безопасности. Учитывая последние события, я не могу быть