– Я чародейка.

– Э‑хе, чародеи, – Яга скривилась и сплюнула. – Шуршат книжками, да не слышат богов. Приходят на всё готовенькое да думают, что это делает их лучше ведьм да ведьмаков. Смотрят на нас сверху вниз, а на деле не знают настоящей магии. А ты не такая.

Яга обошла Рогнеду кругом, внимательно оглядывая с головы до ног.

– Ты искала магию сама. Не книжки да наставники вели тебя. Ты не знала правил, а от того оказалась свободна в своём мастерстве. Видала я твои клинки из ветра. Да только вот нетуть таких чар. У чародеев нетуть. А ты, вона-гляди, выдумала. Э‑хех, – Яга остановилась и посмотрела Рогнеде в глаза. – Да только не хочешь принимать в себе ведьмовскую суть. Да и всю себя. Рвёшься в ряды, к каким не принадлежишь.

Яга отвернулась и застучала палкой. Всё ещё беззвучно.

– Всё маски-маски-маски! Сама уж не знаешь, где ты есть да кто, – зашипела она.

– Тебе-то какое дело? – Рогнеда скрестила руки на груди.

– Мне? – ухмыльнулась старуха и снова оперлась на палку. – Никакого! Это тебе дело есть.

– И что? – раздражённо бросила Рогнеда. – Я должна принять, что я ведьма, чтобы выйти отсюда? Хорошо, ведьма так ведьма. Можем уже закончить этот бесполезный разговор?

– Понимаешь же, что всё не так просто? – захихикала Яга.

– Так суть в этом?

– А я знать не могу, – невинно захлопала она глазами. – Пришла за судьбой, так ищи.

– Я пришла поговорить с твоим упырём, а не за судьбой! – гаркнула Рогнеда, не зная, куда деть клокотавшую в груди злость. – Клянусь, ведьма, как только выберусь отсюда, разорву тебя на куски и не посмотрю…

– Не посмотришь на что? – с любопытством спросила Яга. – На одобрение Дарена? Или тебя больше заботит одобрение отца? Ради одного ты прячешь когти. Ради другого – омываешь руки в крови. А чего хочешь ты, Рогнеда?

– В душу мне не лезь, – процедила она.

Но Яга не слушала. Ударила палкой, и туман задрожал, закружился и нехотя расступился, и Рогнеда увидела Радомира. Он стоял всего в паре шагов от неё и смотрел влюблённым взглядом.

– Хочешь замуж за царя? – вкрадчиво спросила Яга. – Быть усладой глаз и утехой в лунные ночи до тех пор, пока не родится первенец? А потом, – Яга щёлкнула пальцами, – избавиться от обузы?

Горло царя обвила красная нить, и кровь побежала за воротник. Он распахнул рот в беззвучном крике и исчез. А Рогнеда увидела себя. На троне с младенцем на руках. За троном высилась размытая тёмная фигура, Рогнеда никак не могла разглядеть, кому она принадлежит. Но догадывалась.

– Царица Рогнеда? Будешь царствовать, но будешь ли править? – Яга задумчиво посмотрела на иллюзию.

– Я ни с кем не собираюсь делиться властью, если ты об этом, – усмехнулась Рогнеда. – Отца я давно отпустила и не позволю…

– Но отпустил ли он тебя? – перебила Яга. – А ты отпустила ли? Или лишь хочешь так думать? А? Но не этот вопрос главный.

– А какой же? – Рогнеда закатила глаза.

– Действительно ли ты хочешь власти? Или, может, чего другого? – Яга снова щёлкнула пальцами.

Иллюзия исчезла, на её месте появился… Дарен. И ещё одна – другая. Рогнеда.

Рогнеда замерла. Это ещё что?

Дарен провёл рукой по щеке другой Рогнеды, наклонился к её губам и нежно поцеловал.

– Это смешно! – Рогнеда рассмеялась. Правда, скорее нервно.

Сердце предательски забилось быстрее. По крайней мере, ей так показалось. Ведь если у неё в этом месте не было тела…

– А ты не думала выскочить замуж за царевича? – вдруг спросила Яга. – Двух зайцев разом освежевать, то бишь.

– Я собиралась его убить ещё до свадьбы с Радомиром, – честно ответила Рогнеда.

– Э‑хех, – протянула Яга. – Больше не собираешься?

Рогнеда замялась. Яга смотрела выжидающе, прищурившись, как пригревшаяся на солнце кошка. Дарен с другой Рогнедой не исчезал. Он гладил её по волосам, шептал что-то на ухо, а она смеялась, краснела и льнула к нему всем телом. Настоящая Рогнеда смотрела, как переплетаются их пальцы, как соприкасаются их губы, и не знала, что ответить.

– Я не знаю, – в итоге прошептала она.

– Чего ты хочешь? По-настоящему?

– Не знаю… Я никогда…

– Не знала своих желаний?

Рогнеда закусила губу и отвернулась. Наверное, если бы она могла ощущать боль, то привела бы себя в чувство, но здесь боли не было, и Рогнеда осталась наедине с ураганом эмоций, страхов и сомнений, которые теперь некуда было прятать.

– Я хочу перестать чувствовать всё… это! – крикнула она, схватившись за грудь. – Вот чего я хочу!

– Правда? – Яга смеялась. – Или ты боишься, что чувства сделают тебя слабой? Что не справишься с ними? Боишься, что увидишь себя настоящую? Поймёшь, чего хочешь на самом деле? И уже не сможешь от этого убежать?

Голос Яги изменился, сделался выше, моложе, в нём появились знакомые нотки. Рогнеда обернулась и увидела себя. Вскрикнула и отшатнулась.

– Ты думаешь, что ищешь убийцу, – сказала Яга. – Но так ли это? Ты – это боль, кровь и разрушения, Рогнеда. Ты убивала, лгала, крала. Ты делала всё это, чтобы закрыть глаза на то, кто ты и чего хочешь. Ты отдаёшь себя в руки мужчин. И каждый из них берёт от тебя ровно то, что ему нужно. Отец, Радомир, Финист…

– Хватит!

– Ты думаешь, что что-то контролируешь, но даже твоё тело больше не подчиняется тебе, вот до чего ты себя довела, – она шагнула навстречу и расстегнула застёжку на платье.

– Заткнись!

– Ты пала так низко. И за это ты ненавидишь себя глубоко в душе. Эта ненависть пожирает, разрушает, заставляет тебя прятать чувства, потому что иначе ты бы беспрерывно корчилась от боли. И, зная всё это, сможешь ли ты дотянуться до света? Сможешь ли выбрать правильный путь? Свой путь?

– Замолчи! Прекрати! Прекрати! – Рогнеда закрыла уши и зажмурилась, но это не помогало: голос звучал в голове.

Когда она открыла глаза, то увидела себя нагую. Белое тело, испещрённое порезами и шрамами – на нём не было живого места. Старые – белые, свежие – розовые, и раны, которые ещё кровоточили. Что это? Это не её тело.

– Чего ты хочешь, Рогнеда? – сказала другая она жалобно. – Чего ты от меня хочешь?

– Кто ты? – прошептала Рогнеда.

– Чего ты от меня хочешь? – повторила она.

– Я?

– Чего ты хочешь?

– Не знаю.

– Знаешь, – она приложила руки к кровоточащей груди, склонила голову и закрыла глаза, будто прислушиваясь. – Всегда хотела.

Рогнеда правда знала. Но не находила в себе сил сказать это вслух. Произнесённые слова уже не вернуть. В тишине мыслей можно вообразить, что