Я понял, что готов отдать всё на свете, чтобы разгадать эту женщину, раскрыть все её секреты, проникнуть в её мысли, завоевать её душу.

А узнав все её тайны, поделиться своими секретами и вместе с ней хранить уже общие тайны в глубинах своих сердец, беречь их до самой смерти. Говорят, когда в семье муж и жена знают всё друг о друге, они словно освобождаются от оков и обретают свободу. Возможно ли у нас с ней подобное?

Аврора будет принадлежать мне, а я – ей. Я буду защищать её, оберегать её.

Любовь?

Возможно, со временем, придёт и любовь.

Знаю одно, волк уже готов стать её верным псом, на брюхе перед ней ползать. И что бы она не приказала, хоть прыгать на задних лапках - зверь исполнит любую её команду. Проклятые животные инстинкты...

Не знаю, до чего бы я ещё додумался, как вдруг шкатулка, куда приходят письма, мягко засветилась и издала щелчок, оповещая о новой корреспонденции.

Сердце часто забилось. Я затаил дыхание и с каким-то благоговением открыл шкатулку. Никакого конверта, лишь белый лист бумаги, сложенный вчетверо.

Дрогнувшими пальцами достал письмо и медленно развернул его...

Письмо было от Авроры...

- Святые небеса и все проклятые земли... - выдохнул сокрушённо, когда начал

читать первые строчки.

Прикрыл глаза и чётко представил всё то, что она написала... Понял, что мне прямо сейчас нужна холодная ванна. Нет! Ледяная!

***

Ледяная вода не помогла...

Это письмо...

Ещё никто и никогда в жизни не писал мне подобной чувственной фантазии. Никто и никогда не говорил со мной столь откровенно. Даже в письме.

Аврора, сколько же в ней огня…

«Лиам, я вернулась, и сейчас буду ложиться спать. Обязательно во сне увижу тебя. Закрою глаза и представлю, что в комнате не одна.

Ты тихо подойдёшь ко мне и ласково обнимешь меня за плечи своими крепкими руками. С нежностью поцелуешь меня в шею и мягко прикусишь за мочку ушка... Твоё горячее дыхание заставит меня задрожать и тихонько застонать...

Я скажу, что хочу тебя... Что хочу заняться с тобой любовью, Лиам. И ты не сможешь мне отказать.

Я буду наслаждаться ласками, которые ты мне подаришь. Нежными, иногда излишне резкими, но я буду утопать в истинном блаженстве.

А после я сама осыплю тебя поцелуями. Утону в аромате твоей кожи, исследуя каждый кусочек твоего тела. Я подарю тебе ласку везде...

Я заставлю дрожать тебя, Лиам, и наслаждаться моими руками, пальчиками, губами... Моё тело, мягкое и белое идеально подойдёт к твоему сильному и смуглому...

Мы будем парить в объятиях друг друга, обещаю. Я знаю, что моим губам, моему языку понравится вкус твоей кожи...

Ммм, Лиам... Я уже ощущаю твой терпкий, чуть солёный вкус...

А ты чувствуешь моё горячее дыхание и обжигающие следы от моих поцелуев на себе?

Я представляю, как наяву, твоё дыхание, оно учащается и тебе хочется большего... Ты в моей нежной власти, Лиам. Наши тела соприкоснутся... Это будет самый чувственный момент нашей близости... Момент, когда ты сделаешь меня своей, Лиам...

Что ты чувствуешь, граф Найтмэр, читая эти строки? Не напугала ли я тебя своей откровенностью? Не оттолкнула ли?

Постскриптум: я обязательно надену красивое бельё.

Аврора Даль, твоя невеста и почти жена»

Я долго не мог сосредоточиться, чтобы ответить. Слишком ярко и живо представил Аврору в своих руках... Долго приходил в себя...

Ответ получился коротким, на мой взгляд, сухим, но сейчас на большее я был просто не способен.

«Дорогая Аврора...

Твоим письмом я был обескуражен... пишу эти строки и до сих пор взволнован...

Нет, я не из пугливых мужчин. И ты меня не оттолкнула.

Но после твоего послания я, как истинный граф Найтмэр, должен на тебе

жениться.

И пусть наша свадьба предрешена Короной, всё же я должен тебе предложение. Примешь ли ты, прекрасная Аврора, мою руку и сердце? Станешь ли ты моей женой по своей воле и желанию?

Искренне твой, Лиам Найтмэр»

Пока не передумал или не переписал, сложил листок вдвое и запечатал в конверт. Опустил в шкатулку и отправил свой ответ на её адрес.

***

ABPOPA

- О-о-ох... - издала протяжный стон.

Веки мои были словно свинцом налитые. Во рту гадко... На языке я ощущала сладкий привкус. Дыхание моё... Ох, моё дыхание... Я задыхалась...

Не в том смысле, что я не могла дышать. Воздух был пропитан ароматом роз. Этого запаха было слишком много, отчего я даже ощущала его во рту.

Мне отчаянно захотелось глотка свежего воздуха, желательно холодного, морозного, чтобы в один миг перебил эту навязчивую сладость.

Кое-как пошевелила сначала пальцами на руках, затем подняла руки и стиснула виски, где частила жилка. Голова раскалывалась.

Моя голова была странная, словно мне в мозги закачали какую-то информацию. Странные образы мелькали, будто в калейдоскопе. Странные мысли возникали... Но две были самые отчётливые.

Первая мысль - это мамочка. Она сопровождалась отчётливыми ощущениями

тепла, нежности, безграничной любви. Вторая не менее странная мысль была о еде.

Даже не так. Мысль билась истеричной птицей с требованием «срочно дай жрать!». Чувство голода накатывало волна за волной, но при этом, как бы странно это не звучало, я не ощущала столь сильного голода.

Ну да, я бы сейчас съела омлет с беконом и сыром, выпила бы чашку кофе с хрустящим тостом с маслом и джемом...

Ощутила вдруг, как моих рук что-то коснулось...

Я замерла. Внутри меня поселился холод, какой бывает при сильном страхе.

Что за чертовщина? Титаническим усилием воли заставила своё тело подчиниться и распахнула, наконец, глаза. Не знаю, что меня заставило не заорать от ужаса, но я не заорала.

Лишь издала невнятный звук, похожий на писк мыши, которая явно готова испустить дух.

- ...! - вырвался из меня великий и могучий.

Села в кровати и на миг прикрыла глаза, когда ощутила головокружение.

Когда всё прошло, вновь посмотрела на тот кошмар, что творился в моей спальне. Моя кровать была увита розами. Гибкие и колючие ветви крепко спеленали кровать, комод, шкаф, мой стол и кресло. Устлали собой весь пол, стены, потолок и жизнерадостными гирляндами свисали по люстре и шторам.

И этот монстр цвёл розовыми нежными цветами. Роз было очень много, и все они благоухали.

Идеальная дебильная мечта флориста и невесты. У меня задёргался глаз. Взглянула на свои руки и обнаружила причину своей слабости.

Это чудовище пило мою