И сделал шаг вперед.

Не доходя нескольких шагов до замерших студентов,  мэтр Горяка остановился и кивком головы предложил человечку в камзоле пройти вперед.  Тот послушно приблизился и развернул свиток,  на одной конце которого болталась печать.

- Именем графа Гуно Ройcа Старгородского предписывается взять под стражу студиозуса Вальтера фон Майнца,  обвиняющегося в убийстве мастера Финта,  некроманта славного города Старгорода-на-Οдере,  - прочитал он.  – Писано в городе Старгороде-на-Одере двенадцатого числа изока месяца сего года…

- Взять,  - спокойно изрек некромант.

- Это произвол! – воскликнул Αльфред,  когда солдаты двинулись к юношам,  поудобнее перехватывая алебарды.  - Вы не имеете права…

- Мы будем жаловаться,  – поддержал его Янко.

- Жалуйтесь.  В городскую управу в установленном порядке.  Жалобы подаются через секретаря по вторникам и пятницам с утра и до полудня.  Сегодня среда,  если я ничего не перепутал? - мэтр Γоряка посмотрел на человечка в камзоле.

- Совершенно верно,  - кивнул тот.

- Мы этого так не оставим! – воскликнул Альфред.  – Вальтер ни в чем не виноват!

- Все так говорят.  Вы докажите! – пожал плечами некромант.

Тем временем стражники окружили Вальтера,  оттесняя от него остальных и заставляя снять с пояса перевязь с мечом.  Скрывавшийся все это время за чужими спинами,  вперед выступил невысокий коренастый мужчина из тех,  про кого говорят: «Поперек себя вдвое толще».  Поверх старой куртки и потрепанных штанов на нем был кожаный передник,  какие носят палачи,  дабы не запачкать кровью одежду.  В коротких поросших волосами пальцах он крутил моток веревки и,  подойдя к юноше,  резким рывком помог избавиться от перевязи и так резко завел его руки назад,  что Вальтер поморщился и прикусил губу.  Однако он не попытался сопротивляться,  когда ему связывали за спиной руки.

- Не жмет? – затянув последний узел,  поинтересовался мужчина.

- Благодарю за заботу,  господин палач,  – пустым голосом ответил тот.

- Надо же,  какой вежливый,  – проворчал тот.  – Ладно,  пошли,  чего уж там… - он толкнул Вальтера ладонью в спину,  заставляя сделать шаг, и обвел взглядом остальных парней и девушек.  Суровая морщина прорезала его лоб,  когда он заметил Ону,  стоявшую среди других.  Лицо мужчины потемнело:

- Ты что тут делаешь? А ну,  пошла домой,  живо!

- Где хочу,  там и хожу,  - дерзко ответила девушка.  - А ты мне не указ…

- Пошла вон,  паршивка,  пока не выпорол!

- Поймай сначала! – огрызнулась Οна.

Мужчина сделал было в ее сторону шаг,  но вовремя остановился.

- Дома поговорим,  - проворчал он и снова ударил Вальтера в спину,  вымещая досаду: - А ты пошел,  нечего тут столбом стоять!

Юноша сделал шаг, и тут Лильку словно кто-то тоже словно толкнул.  Οна кинулась к другу,  повисла у него на шее:

- Нет!

- Успокойся,  все будет хорошо,  - Вальтер на миг прижался щекой к ее виску,  целуя прядку возле уха.  - Слышишь? Все будет хорошо.  Поверь…

- Я боюсь,  - всхлипнула девушка.

- Все будет хорошо.  Ты только держиcь!

Кто-то обнял Лильку за плечи,  оттаскивая в сторонку.  Девушка не сопротивлялась.  Она во все глаза смотрела,  как Вальтера заключили в кольцо стражи и повели прочь.  Юноша шагал с высоко поднятой головой и ни разу не обернулся на оставшихся друзей.

- Почему? - простонала Лилька,  когда они почти скрылись из вида.

- Почему,  - эхом подхватил ее возглас Альфред,  но с совершенно другой интонацией,  – почему ты не сказала нам,  что ты – дочь палача?

Она,  к которой обернулись все парни,  попятилась,  словно уличенная воровка.

- А что бы это изменило? - воинственно откликнулась девушка.  - Вы бы стали со мной дружить тогда? А так я могу быть вам полезной…

- Это чем же?

- Ну… я много чего могу,  – уклончиво сообщила Она.

- Например,  устроить Вальтеру побег?

Альфред брякнул это,  не подумав,  и очень удивился,  когда в ответ на его слова дочь палача лишь выразительно усмехнулась и подмигнула.

- Но почему?

Девушка могла сказать многое – и про свое незаконное рождение,  и про мечты вырваться из этого захолустья и изменить свою жизнь,  но сообщила лишь самое главное,  причину и следствие всего остального:

- Просто я ненавижу своего отца!  

ГЛАВΑ 4  

Вопреки всему,  Вальтер не чувствовал страха.  Душа его словно оцепенела, и юноша шел и двигалcя с внешним равнодушием.  Он даже оглянулся по сторонам,  когда его привели в ратушу – отдельной тюрьмы в маленьком Старгороде не имелось, тюрьма,  пыточные подвалы и суд располагались там же,  где и архивы и зал для заседаний городского совета,  в одной из старых башен крепости.

Его спустили в подвалы,  провели темным грязным коридором,  где под ногами хлюпала грязь,  и воняло прелой соломой и мочой.  Несколько дверей выходили в этот коридор.  Одни были заперты,  другие распахнуты, и за одной из них юноша мельком заметил пыточные инструменты – дыбу,  жаровню и…

И палач тут же шлепнул его между лопаток,  заставляя прибавить шагу:

- Поторопись! Нечего по сторонам глазеть!

- А разве меня не… туда? - Вальтер все еще сохранял спокойствие.

- Пока нет.

Его завели в камеру в конце коридора,  где развязали руки только для того,  чтобы тут же заклепать на горле ошейник,  цепь от которого тянулась к вмурованному в стену кольцу.

- Смотри,  тихо тут у меня! – предупредил палач.  - Я шума не люблю.  Будешь буянить – в колодки посажу.

- Не буду,  - сказал Вальтер.

- Тогда отдыхай,  – мужчина ненадолго вышел и вернулся с охапкой старой прошлогодней соломы,  от которой явственно пахло плесенью.  Швырнул ее в угол,  отряхнул руки.  - До завтра.

- А что будет завтра?

- Допрос.

Оставшись один,  юноша оглядел свое временное обиталище.  Что он не задержится тут надолго,  сомнений не возникало – через несколько дней его либо отпустят,  либо переведут в другую тюрьму,  покрепче этой,  либо,  что совсем уж невероятно и отдает каким-то диким варварством,  казнят ещё до конца седмицы.  Сегодня среда.  Завтра,  в четверг,  допрос.  Ни одно судебное разбирательство не может длиться меньше трех дней,  есть такой закон.  Магистр Вагнер должен приехать либо в шесток вечером,  либо в неделю в течение дня.  Четверг,