Я все еще стою в одиночестве и рефлексирую, почему ощущаю себя так, словно меня только что сбил грузовик, когда кто-то касается моего плеча, поэтому подпрыгиваю от неожиданности.

– Привет, – произносит Дэш, окидывая меня взглядом, который явно указывает на то, что он все слышал.

– Ой, извини. Привет, – отвечаю я и опускаю глаза в пол.

Сегодня утром Джейми покрасила ногти на моих ногах в розовый цвет; она рассказывала забавную историю о своей сестре в процессе, но сейчас я нисколько не чувствую себя лучше, вспоминая это.

– Ты в порядке? – спрашивает Дэш.

– Да, все хорошо.

Я не в порядке, но признать это сейчас я не готова.

– В общем-то, она права. Я и правда сунула нос не в свое дело.

Он шаркает ботинками.

– А вот я не согласен.

– Ну… – заставляю себя засмеяться. – Будем надеяться, что не во всем.

Повисает неловкая пауза, и Дэш кивает головой в сторону спортзала.

– Хочешь вернуться? – спрашивает он.

– Да, конечно, я буду через минуту.

– Может, мне позвать Джейми?

– Нет, это… нет, все в порядке, Дэш.

Я пытаюсь улыбнуться ему. Потому что действительно благодарна за то, что он прилагает все усилия, чтобы поднять мне настроение.

– Я рада, что здесь с тобой.

Дэш кивает, но по-прежнему не улыбается. И я не знаю причину.

– Думаю, мне нужно сказать тебе, что все нормально, если тебе нравится Тео, – внезапно произносит он.

Я удивленно моргаю.

– Что?

– Я имею в виду… – он пожимает плечами. – Это же Тео. Он мой самый близкий человек. Так что я совсем не удивился бы, если бы у тебя было так же.

– О… эм…

Наверное, я пыталась убедить себя, что Дэш хочет, чтобы я испытывала… определенные чувства.

К нему.

– Дэш, – осторожно говорю я, не зная, как подступиться ко всей этой ситуации, – все совсем не… все не так. С Тео.

И это на самом деле не так. Я говорила это Джейми уже миллион раз, потому что ничто и никогда не заставит меня поверить, что мы с Тео можем стать друг другу чем-то большим, чем друзья.

– Но…

Как же это трудно.

Мне очень, очень хочется испытывать к Дэшу хоть какие-то чувства. Он веселый, заботливый, и с ним так легко быть собой. Хотела бы я сказать, что, когда вижу его или знаю, что скоро увижу, мое сердце начинает колотиться в груди, и мне каждый раз хочется придвинуться к нему чуть ближе. А еще я бы очень хотела, чтобы существовали курсы под названием «Как не обижать людей, когда говоришь им, что они тебе нравятся не в том смысле» или «Как сохранить дружбу», потому что меньше всего на свете мне хочется обидеть этого парня, который действительно мне дорог и очень нравится.

В этот момент я понимаю, что между желаемым и реальностью все-таки есть разница. Может быть, между нами и нет взаимности, но это не значит, что в моей жизни нет другого человека, который заставляет меня чувствовать все это. И даже… больше.

К моему удивлению, Дэш выбирает именно этот момент, чтобы одарить меня привычной жизнерадостной улыбкой.

– Мы же друзья, – заверяет он. – Это не самый худший сценарий развития событий. Мне нравится быть твоим другом. Я хочу быть твоим другом.

Ладно, я уже сказала, что это было бы неприятно, но, похоже, мне все же придется немного поплакать.

К счастью, Дэш очень хороший друг, так что он никому не расскажет.

9. Трещины

Бель

Я бы оценивала наши шансы на региональных соревнованиях гораздо выше, если бы мы с Нилам не начали ругаться с самого утра.

– Слушай, я по-прежнему думаю, что лопасть вращается слишком быстро, но это поправимо. Вчера я сделала новый крутящий механизм, – сказала я, доставая собранную конструкцию из рюкзака.

Я снова тайком ездила к папе, надеясь, что Люк мне поможет, и миссия оказалась практически невыполнима. Не то чтобы мама напрямую запретила мне ездить к ним, но поскольку Гейб приехал домой из Дартмута на зимние каникулы, скрываться от его осуждающих взглядов было не так-то просто.

– У него, в любом случае, всего один зацеп, – принялась объяснять я Нилам. – Так что мы можем использовать его и как оружие, и для того, чтобы опрокинуть…

– Нельзя ничего менять в день соревнований, – зашипела Нилам.

– Но бот все еще не зарегистрирован, мы успеваем внести поправки! – запротестовала я, прежде чем совершить огромную ошибку и повернуться к Тео. – У нас же есть время изменить его, да? Ну же, ты можешь мне довериться, – произнесла я, ненароком обращаясь к нему с мольбой, что, конечно же, привело Нилам в ярость и заставило Тео отвести взгляд.

Так или иначе, думаю, можно просто промотать время вперед и сказать, что ответ Тео был отрицательным.

Если бы я не чувствовала себя так паршиво, то, наверное, подумала бы о том, как тревожно впервые попасть на региональные соревнования, проходящие в спортзале школы, которая, как и Эссекская Академия, больше напоминает студенческий городок. На протяжении всего пути от парковки до спортзала я наблюдаю вокруг бурную деятельность, и это… ладно, я знала, что это большое событие, но даже не подозревала, что все будет настолько масштабно. Люди врезаются в меня со всех сторон, и это немного раздражает.

Или раздражало бы, если бы я не была так объята ужасом.

Многие команды здесь, похоже, хорошо знают друг друга, и все, буквально все, знают нас – не меня лично, разумеется, но они явно начинают шептаться о нашей команде, едва мы входим в зал. Тео и остальные кивают некоторым ребятам, избранным, которых они считают достойными уважения, и я чувствую себя лишь наблюдателем; расшатанным где-то в неприметном месте болтиком, который только и ждет, чтобы его закрутили. Я бросаю взгляд на Тео, гадая, как именно должна реагировать на все происходящее, но он на меня не смотрит. И я поспешно одергиваю себя и переключаю внимание на что-нибудь – буквально что угодно – другое.

На меня глазеют люди. Нет, не люди. Парни. Или мне это просто кажется? Вполне возможно. Я одергиваю свое поло с эмблемой Эссекской Академии и борюсь с желанием проверить, не застряло ли у меня что-нибудь в зубах. Я уже поняла, что эти вещи мне не подходят, поэтому решила приложить все усилия, чтобы ко мне отнеслись серьезно. Хотя чувствую себя голой без сережек и блестящих аксессуаров, но ведь мероприятие посвящено робототехнике, а не мне. Именно поэтому я сегодня в костюме Серьезного Человека, и хочется верить, что