С братом Борис Владимирович всегда договорится. А я тут посторонний, и меня не стоит пускать во внутренние дела Окуневых. На крайний случай действительно можно объявить наследником запасного сына. Пусть не из главной семьи, зато никаких долгов перед Моровыми не будет. Со своими глава рода всегда сможет разобраться по-свойски.

А я, получив такой теплый прием, уж точно не захочу лезть в дела Окуневых, несмотря на дружбу с братом главы рода.

Я кивнул и указал на кушетку.

— Присаживайтесь, — предложил я. — Вижу, вы продолжаете носить мою систему. Как самочувствие? Нежелательные эффекты были?

Он опустился на кушетку и помотал головой.

— Никаких, мне даже кажется, что я совершенно здоров, — проговорил Денис Борисович. — Но я уже проверял — стоит снять вашу портупею, как мне сразу же становится заметно хуже.

Расстегнув замок саквояжа, я достал пластиковый пакет с защелкой. Измельченные камни, повинуясь моей воле, вылетели из него и опустились на пол, мгновенно образуя нужный узор. Дальше пришел черед перетертой в кашицу насыщенной магической силой травы — наследие китайской традиции.

Магию я сейчас мог не экономить — на то, чтобы восстановить способность наследника Окуневых вырабатывать собственную жизненную эссенцию, мне потребуется много силы. А она сейчас содержится в заполненных искусственных кристаллах.

Вся подготовка ритуала заняла у меня не больше трех минут. После этого я жестом поманил лежащие в шкафу камни. Пролетев по воздуху несколько метров, они выстроились ровными кругами от рисунков на полу.

— Теперь расслабьтесь, Денис Борисович, — произнес я.

Он не успел ответить, как моя сила приподняла его в воздух и, выпрямив, опустила ступнями в центр ритуального узора на полу. Я сам с помощью левитации встал в другую печать.

— Итак, объясняю процесс, — заговорил я, снимая пиджак и бросая его на освободившуюся кушетку. — Чтобы ваш организм вспомнил, как наращивать жизненную эссенцию, мне придется пропустить через него огромное количество магии.

— А это не навредит? — явно начиная волноваться, уточнил Денис Борисович.

— Нет, я контролирую все движение магии в этой комнате, — покачав головой, ответил я, закатывая рукава рубашки. — От вас требуется только стоять на месте. Можете двигать руками, разминать ноги. Главное — не покидать границы вашей печати. А теперь снимайте систему накопителей.

Откровенно говоря, разумеется, я мог бы снять ее сам, но мне было необходимо, чтобы троюродный брат решился на это самостоятельно. Все-таки это ему будет плохо, и придется потерпеть некоторую слабость.

— Хорошо, Иван Владимирович, — решительно выдохнув, кивнул Денис Борисович.

Он расстегнул рубашку и, выдернув ее подол из брюк, скомкал ткань и бросил в сторону за пределы ритуального рисунка. А затем потянул застежки зачарованных кожаных ремней. Я изъял почти полностью заполненные камни из портупеи и отправил их в ряд к остальным кристаллам. Мой троюродный брат отправил систему вслед за своей рубашкой.

— Мы начинаем, — объявил я.

Рисунок на полу вспыхнул так ярко, что Окунев зажмурил глаза от неожиданности. Впрочем, кроме этого он никак не выдал своей настоящей реакции. А я сосредоточился на работе.

Магические потоки, хлынувшие из искусственных кристаллов, вливались в меня, заставляя резерв дрожать от переполняющей его силы. Затем по ритуальному рисунку магия двигалась дальше, теряя свои разрушительные свойства. Достигая Дениса Борисовича, она уже практически была безвредна и готова к переработке в жизненную эссенцию.

Капля за каплей в его резерве затягивались дыры, оставленные отравлением. Пока еще маленькие частицы измененной магии вставали на место жизненной эссенции и преобразовывались в нее. Я услышал скрип зубов своего троюродного брата — процесс был не так уж приятен.

При этом, продолжая вбирать в себя силу из кристаллов, ее значительную часть я направил в формирование своего седьмого узла. Магия прожигала во мне очередную дырку, и стоило это огромных усилий. Непрерывно поддерживая поток, я следил за тем, чтобы резерв получил максимум возможного уже сейчас — дальше изменить его будет совсем не просто.

Если не подготовиться к открытию последнего узла в резерве, запросто можно получить мизерный и ни на что толком не способный. Или, перестаравшись, просто выжечь свой дар, а то и вовсе самого себя убить по неосторожности. Потенциал здесь значит лишь допустимый максимальный предел, но его ведь можно и не реализовать. Открытие седьмого узла — это финальный штрих чародея, квинтэссенция его таланта.

Потому как-то, что получится при открытии седьмого узла, зацементирует резерв, и преодолеть возведенные пределы будет невероятно сложно.

Так что я следил за состоянием Дениса Борисовича, но и про себя не забывал. По капле заменяя измененной магией жизненную эссенцию Окунева, в своем резерве я прожигал все большую дыру, в которую сила утекала, как в бездонную бочку. Кристаллы гасли один за другим, отдавая всю накопленную мощь.

— А-а-а! — не сдержавшись, закричал наследник рода, когда его собственная жизненная эссенция окончательно была уничтожена.

Да, я не стал его предупреждать, что создам систему насыщения жизненной эссенции заново. И фактически я сейчас почти что убиваю своего троюродного брата. Какой-то другой чародей на моем месте точно не удержал бы процесс под контролем.

Но я Верховный маг Империи людей.

Организм Дениса Борисовича пошел вразнос, но я удержал вредоносную силу на месте, не позволяя ей разрушать тело. Организм судорожно опомнился, и та сеть измененной магии, которая должна была подменить собой жизненную эссенцию, принялась меняться.

Ведь что случилось с наследником рода Окуневых? Его тело перестало вырабатывать новую жизненную эссенцию. Эта функция его тела была заблокирована, и чтобы ее заново запустить, мне было необходимо перезагрузить ее.

В ответ на крик Дениса Борисовича в двери кто-то ударил с наружной стороны, но войти не получилось. Я ведь не солгал, когда говорил, что контролирую магию в комнате. Так что удержать створки было плевым делом, даже объединив усилия всех одаренных в особняке, этим слабакам не перебороть моей печати.

Но своего я добился.

Резерв наследника