При Ягайле и Ядвиге началось крещение литовского народа; всем крестившимся была раздаваема одежда из белого сукна. Тогда же торжественно погашен вечный огонь, вырублены священные леса, разрушено святилище Перкуна с вечнозеленым его дубом и на том же месте приступлено к сооружению нынешнего кафедрального костела Св. Станислава (Балин., ч. 1, с. 117).

На том месте, где теперь костел Св. Иоанна, заложенный в 1886 году, также была какая-то поганская святыня (Там же, с. 114).

О церкви Св. Параскевы Пятницы, сооруженной на месте капища бога Рагутиса, скажу после.

На Замковой горе был костел Св. Мартина, построенный также на месте какого-то языческого храма, но он был разрушен и заброшен еще в XVII столетии. Упоминает об этом и Стрыйковский во II ч. на с. 479: «Теперь, как видим, обрушился и упал; только следы раскрашенной стены и развалины склепов заметны со стороны Лысой горы» (Крестовая гора). Других церквей и костелов, воздвигнутых не на развалинах языческих храмов, не касаемся здесь, потому что пишем не историю виленских христианских храмов.

О Замковой виленской горе выписываю из Балинского (примеч. к с. 10) еще следующее:

«Полагаем, что Замковая гора первоначально была небольшою возвышенностью в цепи гор, окружающих русло Виленки. Последняя прежде впадала в Вилию по сю сторону горы, но Гедимин, сооружая замок руками пленников, захваченных на Руси, прорыл новое, существующее ныне русло для Виленки, как для того, чтобы землю, отсюда добытую, употребить на поднятие профиля Замковой горы, так и для того, чтобы окружить водою самую гору, потому что в те времена старались окружать водою все замки. На Подлясье доныне сохранилось воспоминание, что в очень отдаленные от нас века народ ходил оттуда в Вильну копать горы. Догадка наша, что Замковая гора в значительной части ее не природная, а искусственная, подтверждается как самым видом и формою горы, так и позднейшею катастрофою с нею, во времена Витольда».

О катастрофе с Замковою горою известно из сохраняющегося в тайном кенигсбергском архиве подлинного донесения динабургского командора (комтура) к Великому магистру Ливонского рыцарского ордена. Донесение адресовано из Ликсны во вторую неделю по Воскресении Христовом в 1396 году. Комтур упоминает об обвале горы как бы вскользь, между прочим, именно:

«Доносят мне также, что гора, на которой лежит верхний замок, осунулась по причине засухи. Осыпалась она на дворец Моннивида и произвела там большое разрушение; его подчаший и экономка засыпаны; засыпала гора и все его драгоценности. Сам также погиб бы, если бы происшествие случилось не днем. Но обвалилась только гора, а каменные стены остались в целости».

В Вильне есть часть города, называемая Бакшта. Нарбутт на с. 232 говорит, что этим именем называлось укрепление или только замок, следы которого остались еще у развалин древней городской стены, видимой на горе; местность эта принадлежит больнице Младенца Иисуса.

Тут речь идет о том первоначальном доисторическом замке, о котором было говорено выше.

«Под всею этою горою, – пишет далее Нарбутт, – идут длинные подземные галереи, выстроенные из кирпича очень прочно, с залами, комнатами, коридорами, которые тянутся различными изгибами и в разных направлениях и конец их не исследован до наетояшего времени. Эти подземелья соединялись с одним небольшим таинственным капищем, находившимся в самой Бакште».

И.Ф. Ривиус находит солидарность между этими подземельями и такими же подземными ходами в г. Троках, отстоящих от Вильны в 26 верстах. Он говорит:

«Троки, один из древнейших городов Литвы, назывался прежде Ghurgani. Город славился своими укреплениями, храмами и превосходнейшими зданиями. В XIII столетии между ними особенно отличалась святыня Амтимба (вероятно, таинственного бога Атлайбоса) с большими сооружениями и подземельями, необходимыми для дивных и неразгаданных обрядов литовского язычества».

Далее Ривиус рассказывает подробно о том, как еще в XI столетии русские, распространяя власть свою в Литве, должны были построить крепость Троки на месте деревни Гургани, потому что тогда крепостей в Литве не было, а Кернов не мог считаться крепостью, но был только укрепленным лагерем; как русские правители собирали с литовцев в пользу киевского князя дань из лесных произведений (веников и лыка); как Гедимин построил Новые Троки, после разрушения Старых Трок, соединенными силами литовских и тевтонских рыцарей (Schwerdt-Herren), под начальством прусского комтура Готфрида (очевидное противоречие Стрыйковскому), и продолжает:

«…Вильна и Троки составляли как бы один город: виленцы в Троках и торочане в Вильне имели дома и родственников, вместе соблюдали праздники и исполняли языческие свои обряды. А как Вильна сделалась столицею Литвы и пользовалась сравнительно лучшими преимуществами, по причине плавности ее рек, то, в ущерб Трокам, увеличило рост своего народонаселения, так что впоследствии Троки, если бы не имели крепости и княжеских замков, могли бы считаться простою деревнею. При таком положении обоих городов и в Вильне сооружен храм Альтамба, празднества которого совершались в Троках 8, а в Вильне 15 сентября ежегодно. Празднества эти совершались с какою-то особенною обстановкою и торжественностью и потому привлекали множество народа из Литвы, Жмуди, Пруссии, Курляндии и Руси, причем происходили ярмарки с меновою торговлею и разные религиозные процессии из одного города в другой».

Нарбутт, подтверждая существование капищ таинтвенного бога Атлайбоса как в Вильне, так и в Троках, с одинаковыми в обоих городах подземными ходами, предоставляет будущим археологам исследовать подземелья под Бакштою и Трокским замком, причем, быть может, откроются и самые капища и узнаются хотя отчасти тайны бога Атлайбоса, или Альтамба (Нарб., I, с. 235).

Киркор в «Материалах для Археологического словаря» (Древности. Вып. 2. М., 1867), с. 28, называет капище этого бога Атламбой (стало быть, не Алытамба и не Атлайбос) и описывает подземелье со слов хроники Ротунда, приводимой будто бы Нарбуттом; но Нарбутт основывается, как видели мы выше, не на хронике Ротунда, а на записках И.Ф. Ривиуса. Между тем ни Ривиус, ни Нарбутт, ни Киркор не