Увидев угрожающее движение Берга, гость торопливо опорожнил стакан, блаженно раскинулся в кресле — но говорить не перестал:

— Стало быть, вы инженер, сосед? Как, вы сказали, вас зовут?

— Я не называл своего имени, сэр! И попросил бы вас…

— Ухожу, ухожу, шановний пан! Может, как-нибудь попозже устроим вечеринку в честь вашего приезда? Мы тут на казарменном, считай, положении — скучно живется! Предлагаю собраться небольшой, но теплой компанией, хе-хе! Как вы думаете? Мы с вами, а еще пана Сорочанского пригласим. Это тоже коллега, фармаколог. Душа-человек, увидите!

Берг покашлял и напомнил гостю:

— Вы, по-моему, попрощались, сэр…

— Айн момент! — словно пробудившись, Виртечик снова наполнил стакан и встал. — Очень признателен, драгоценный сосед! Не смею более обременять своим присутствием… И последняя просьба: не одолжите ли целую бутылочку? А то мы с паном Сорочанским, знаете ли… поиздержались в смысле горилки, хе-хе! С отдачей, непременно с отдачей! И я вас более не обеспокою…

Берг сунул Виртечику в руки целую бутылку из бара, и, слегка подталкивая в спину, проводил до порога. Захлопнул дверь и увеличил мощность кондиционера, торопясь избавиться от густого перегара, наполнившего комнату.

Интересно, подумал Майкл. Интересно: Деннис говорил о разбежавшемся персонале, но, выходит, что разбежались не все! Марыся, пан Виртечик… А еще некий фармаколог пан Сорочанский!

Укрывшись в туалете, Берг проверил примотанный скотчем к икре ноги немецкий паспорт: сообщив шефу безопасности об отсутствии документов и денег, он слукавил. И вот теперь, прислушиваясь к громкому голодному бурчанию в животе, он мучительно размышлял: не пора ли рискнуть и сделать вылазку в город?

Львиную долю «командировочных» Берг потратил при пересечении границы, и наличных долларов у него осталось совсем немного. Однако он признал правоту напутствующего японского психолога: скудные финансовые остатки, как и предсказывал «мозгоправ», дисциплинировали волю и побуждали сознание надеяться только на себя.

А нынче, раздумывая над рискованной вылазкой в город, Берг больше смущался даже не высокой вероятностью угодить в облаву украинских патрулей, а тем, что дорожную одежду у него вчера забрали для чистки и дезинфекции. Вместо привычных джинсов, грубой рубашки и свитера охранники выдали ему что-то вроде медицинской униформы, похожей на пижаму. Что и говорить — пешеход в такой одежде при встрече с военными патрулями и бдительными гражданами непременно вызовет к себе подозрение.

А тут еще обнаруженный проклятый контейнер с вирусом: до его разгерметизации и самоуничтожения оставалось меньше суток. Охранники наверняка отследила выход Берга во двор, и его интерес к автомобилю с контейнером зафиксирован камерами наблюдения. Стало быть, у него непременно поинтересуются — что он забыл у «тойоты» во внутреннем дворе? Конечно, можно было бы и не докладывать Деннису о разрядке охранного механизма — через двадцать часов вирус самоуничтожится, и главная задача миссии во Львов будет выполнена Майклом без риска и малейших усилий.

Но вопросы оставались и тут!

Прикинув все за и против, Берг решил, что скрывать от Денниса критическую ситуацию с разрядкой батарей в «тойоте» нельзя. Здешнее руководство биолабораторией вполне может иметь в своем арсенале запросчик системы электронной охраны типовых хранилищ опасных патогенов, и недонесение Майкла тогда вызовет сомнения в его лояльности.

Нельзя было исключать и того, что две попытки взлома контейнера могли сбить настройки системы охраны, и самоуничтожения не произойдет. Или оставшейся емкости батарей просто не хватит для длительного нагрева сосуда с вирусом? Специалисты-микробиологи «Трех колосков» неоднократно говорили о том, что для безопасного уничтожения модернизированной чумы требуется сорокаминутный нагрев сосуда с культурой при температуре 130–140 градусов.

Перебрав в уме все возможные варианты, Берг решил, что должен поставить начальника службы охраны в известность о ситуации с контейнером.

Скинув банный халат, он снова облачился в блузон и «пижамные» штаны. И тут в дверь снова постучали. Зарычав от бешенства, Майкл пошел открывать, твердо решив более в обращении со всякими местными гомиками и пропойцами не стесняться.

Он резко распахнул дверь и сдержал готовое вырваться ругательство: на пороге стоял охранник-американец. В руках у капрала был поднос с дымящимися судками.

— Доброе утро, сэр! Ваш завтрак, сэр!

— О-о, это просто здорово! Спасибо, капрал!

— Приятного аппетита, сэр! Шеф просил прощения за задержку с питанием и ждет вас через полчаса!

— Непременно, капрал! Непременно! — едва не мурлыча от аппетитных запахов, Берг прикрыл дверь ногой и поспешил к столу.

* * *

— Проходите и присаживайтесь, мистер Холл! — шеф службы безопасности Деннис изобразил на лице любезную улыбку и сделал вид, что привстает в кресле. — Прошу простить за долгое испытание голодом — теперь вопрос вашего питания в принципе решен. Мои люди, кстати говоря, принесли для вас из ресторанчика меню. Не очень богатый выбор, но… Выбирайте то, что по душе и оставляйте свои заказы охраннику на посту.

— Благодарю, мистер Деннис! Не слишком ли много беспокойства для вас и персонала? Я не из приверед, и легко могу обойтись парой «горячих собак»[52] и банкой диетической колы.

— Перестаньте, сэр! Охранники должны беспокоиться и о своей утробе, так что ваши заказы их не обременят! Лучше расскажите, мистер Холл, как вам отдыхалось-ночевалось? Не скучно у нас?

Уловив в голосе Денниса легкую издевку, Берг сложил «два и два» и понял, что охранник доложил начальству о визитах Матвея-Марыси и биолога Виртечика. Что ж, будем играть по предложенным правилам!

— Если честно, то не очень, сэр! — обнаружив на приставном столике пепельницу, Берг достал сигареты и вопросительно уставился на шефа безопасности. — Моя комната увешана табличками о запрете курения, а у вас я таковых не вижу…

— Курите, мистер Холл! — махнул рукой Деннис. — Это все, что вас беспокоит?

— Не все, сэр! Ночью меня нахально разбудил здешний уборщик, вздумавший наводить чистоту в четыре часа утра. Какой-то странный тип, откровенно говоря. Я так и не понял — парень это или девица? Лунатик представился Марысей, а охранник говорит, что это местный гей Матвей…

— Плюньте, мистер Холл! Матвей или, если угодно, Марыся — не более как местная жертва гендерной революции. Парень вообразил, что его разум живет в чужом теле, и он начал проходить гендерную терапию. Как вы, наверное, слыхали, дела по смене пола быстро не решаются. Мотька, насколько я знаю, почти дошел до стадии замены мужских половых органов на женские — а тут грянула нынешняя заварушка с русской войной на востоке страны. Все лечение парня накрылось, в Украине объявили тотальную мобилизацию. Поскольку парень считает себя девкой и не желает воевать, то на фронт он не торопится. Кинулся мне в ноги, слезно просил не выгонять на улицу… Ну я и позволил несчастному придурку остаться у нас. Тем