Копт отмахнулся:

— Дьявол их разберет, этих европейцев! Я сам слышал, как они говорили и ругались по-русски. Я слышал, что украинцы, живя по соседству с русскими, не слишком с ними ладят. Иди к своим, Куаш! Скандалист много выпил, он скоро успокоится и уснет!

Однако усач и не думал успокаиваться. Он бегал вокруг костра, сыпал крутой бранью, будил товарищей, и судя по жестикуляции, был очень возмущен отсутствием реакции на русскую речь с их стороны. В конце концов, не получив поддержки, усач схватил пустой ящик и заплетающимся шагом двинулся к костру фелляхов с самым угрожающим видом.

Египтяне повскакивали с земли, расхватали палки и приготовились встретить разъяренного европейца.

Скандал вот-вот мог перерасти в драку, и копты окружили усача, пытаясь его успокоить. А тот, вырвавшись, все-таки запустил пустым ящиком в толпу египтян и попал одному из них в голову.

Поднялся шум. Фелляхи, размахивая палками, закричали, грозя выпустить всех пойманных птиц и свернуть шеи не только им, но и буйному европейцу. Коптам-охотникам еле-еле удалось успокоить их и увести скандалиста-украинца к костру.

В занимающемся на востоке сером рассвете египтяне, все еще возбужденно ворча, рассортировали пойманных птиц. Перепелов пересадили в садок для коптов — европейским заказчикам они были не нужны. Сети были быстро собраны, охотники рассчитались с загонщиками, и экспедиция стала готовиться к отъезду.

С проспавшимся усачом копты провели какую-то разъяснительную беседу, и тот, поразмыслив, пошел к египтянам мириться. Найдя Куаша, он криво улыбнулся и протянул ему в знак примирения бутылку:

— Вибач, хлопче! Росіяни — мої вороги, от я й розлютився. Давай вип'ємо і помиримся, га?[49]

— Я мусульманин, и не пью спиртное, — отказался Куаш. — Лучше расскажи, зачем вам на Украине столько разных птиц? Только по-английски скажи, я не понимаю ваш язык!

Усач скрипнул зубами, и с трудом подбирая слова, пояснил по-английски:

— Русня… Ну, то есть русские. Они напали на мою страну, и я очень зол на них. Наши ученые заразят этих птиц разными болезнями, и те перенесут заразу на кацапские земли. И это будет наша перемога… То есть победа. И в этой победе будет и твоя доля, понял? Может, все-таки выпьешь со мной?

— Русские не сделали мне и моему народу ничего плохого, — Куаш отодвинулся от усача и поглядел ему в глаза. — И мне не нравится то, что ты мне сейчас рассказал. Так мужчины не воюют, уважаемый! Я очень жалею, что помог тебе и твоим друзья наловить этих несчастных птиц!

Глава шестая

Приняв душ, Майкл облачился в белый банный халат и принялся бродить по комнате, не выпуская из рук рации. Часы показывали четверть восьмого утра, и голод давал о себе знать все настойчивее. Черт возьми, когда же проснется шеф безопасности? Берг нашел в баре пакетик с орешками и опустился в кресло. Включил телевизор — работали только два канала, местный и польский. Местный показывал военные новости. Симпатичная дикторша, беспрерывно поминая «клятых москалей и ворогов-агрессоров», призывала украинцев к сплочению и единению. Польский канал демонстрировал ролики о правильном гендерном воспитании детей.

Берг быстро покончил с орешками и направился к бару за следующим пакетиком — и тут в дверь постучали. Решив, что его ждет продолжение «осады» полоумной Марыси, Майкл решил не обращать на стук внимания. Однако шум не прекращался, и он, скрипнув зубами, распахнул дверь, твердо решив на сей раз не церемониться с геем.

Но утренним гостем оказался не гей, а незнакомый человек в белом медицинском блузоне и таких же просторных штанах. Поверх блузона болтался помятый пиджак. Редкие волосы незнакомца были тщательно прилизаны, из выреза на груди торчала густая рыжая поросль. Посетитель искательно улыбнулся и, не спрашивая позволения, ловко протиснулся в комнату мимо Берга, без церемоний плюхнулся в кресло и приветственно помахал хозяину рукой:

— Доброго ранку, дорогий сусіде! Вибачте за вторгнення — вирішив, знаєте, засвідчити свою повагу та привітати колегу в нашій… хе-хе-хе… єпархії![50]

Берг мало что понял, и поэтому с ответом затруднился. А посетитель не переставал трещать по-украински:

— Ви ж колега? Новичок? Дозвольте представитися: Михайло Виртечік, вчений-біолог![51] Если точнее — инфекционист!

Коллега, новичок, инфекционист — это было понятно без перевода. Все еще дивясь бесцеремонному визитеру, Берг подбирал нужные слова, чтобы дать понять коллеге, что время для знакомства тот выбрал не самое удачное. Но посетитель уже небрежно тянул из кресла руку, не сомневаясь в том, что хозяин тут же бросится ее пожимать.

Берг не спешил, и, не отлепляясь от входной двери, склонил голову набок:

— Простите, сэр, но я не владею вашим языком. Я американец!

— О-о, вы американец? Так я и думал! А ваша специальность, коллега? Вы тоже микробиолог?

— Нет, я инженер, сэр. Специалист по холодильному оборудованию. И я так и не понял цель вашего визита — не могли бы вы повторить — по-английски или по-русски — что вам угодно?

Посетитель оскорбленно затряс головой:

— По-русски? Я принципиально не говорю на языке оккупантов, шановний пан!

Берг, наконец, оторвался от двери и сделал несколько шагов вперед:

— Послушайте, любезный! Вы не желаете говорить на языке оккупантов, а я не владею украинской мовой! И вообще… Извините — у меня была трудная ночь, и я не собираюсь разводить тут лингвистические диспуты! Говорите, с чем пожаловали — и оставьте меня в покое! Вы понимаете по-английски?

— Понял, все понял! — гость успокаивающе поднял обе ладони. — Вижу, что вы раздражены, и не хочу сердить вас еще больше! Я, собственно, заскочил на минутку, шановний пан. По-соседски! Хочу попросить вас о небольшом одолжении!

— Об одолжении?! Я почти неделю добирался до Львова, и за это время ваши земляки, добрые украинцы, ограбили меня дочиста. У меня нет денег — тем более, для представителей нации попрошаек и грабителей! Так что попрошу вас выйти вон, сосед!

— Які гроші, шановний сусіде… То есть речь не о деньгах, драгоценный сосед! — замахал руками гость. — Перебрал я вчера, откровенно говоря… Головка бо-бо, как говорят на Руси. А мой бар, как назло, пуст — сделайте божескую милость, плесните для поправки здоровья полстаканчика живительной влаги, драгоценный мой!

Фыркнув, Берг достал из бара бутылку и стакан, поставил на столик перед гостем и отступил подальше.

— Вот спасибочки! — гость трясущимися руками налил стакан доверху и искательно улыбнулся. — Ваше здоровье, уважаемый сосед! А вы со мной не «причаститесь»? Рано, понимаю — но чисто символически, а? Из