– Благословите нас, боги. Слава вам! – трижды прогремело в зале.

Дождавшись, когда утихнет эхо, Словен выпил вино из рога и съел мясо.

– Слава тебе, великий Словен! – трижды прогремело в зале.

После этого все стали пить вино и закусывать.

Немного подождав, Словен поднял руку, и двое слуг поднесли братину, огромную чашу, до краев заполненную вином.

Словен взял братину, она была так тяжела, что он держал ее с трудом.

– Велес, бог-покровитель! Сварги, двора охранитель! И прославляем тебя все родно, ибо ты заступа и опора наша. И не остави нас без призора, и огради от мора стада тучны наши, и наполни добром житницы наши, да будем с тобою воедине. Ныне и присно и от круга до круга! Тако бысть, тако еси, тако буди! – прочитал он заговор.

– Тако еси, тако и буди! – дружно поддержали гости.

После минутной паузы Словен продолжил:

– Мы все, собравшиеся здесь родичи, – сыны прадеда Ария. Наши предки оставили нам великую страну – мы правим почти всем миром. Так скажем славу нашим предкам за оставленное наследство! Но мы должны хорошо помнить, что наследство предков мы должны сохранить и приумножить. У нас много врагов, которые мечтают сокрушить нашу власть. Но пока мы вместе, пока мы одна семья, их мечты напрасны. Так пусть сохраняется и крепчает наше братство!

Закончив говорить, он снова минуту молчал, затем подал знак головой, и музыканты заиграли торжественную песню.

Словен сделал большой глоток и передал братину Болгару:

– Брат, прими эту чашу.

– Пусть славится наш род многие века. А во главе нашего рода пусть встанет самый мудрый и достойный! – сказал Болгар и отпил из братины.

Под торжественную песню братина пошла по рядам князей и бояр.

Рус наклонился к уху Словена и тихо проговорил:

– Брат, однако слова Болгара двусмысленны. Разве ты не самый мудрый и достойный, чтобы быть царем над потомками Ария?

Словен вздохнул, и ему пришла в голову мысль: «Эх, если бы царями и в самом деле становились самые мудрые и достойные! К сожалению, чтобы стать царем, требуется другое – непомерная жажда власти, полное отсутствие моральных принципов, вероломство – готовность в любой момент предать своих друзей, презрение к жизни других людей».

Естественно, Словен ничего этого не сказал, он ответил уклончиво:

– Болгар всегда был высокомерен. Вот и сейчас спьяну брякнул, что на уме у него.

– Боюсь, что он и в самом деле выдал то, что у него в голове, – сказал Рус.

Словен бросил внимательный взгляд на брата и, улыбнувшись, проговорил:

– Брат, я рад, что ты умен и проницателен. Нам междоусобица сейчас и в самом деле опасна – после трехлетнего похода наше войско ослабло и устало. Нам необходимо время, чтобы отдохнуть. Поэтому не буди пока спящую змею… а потом сила будет на нашей стороне.

– Болгар это тоже понимает, – сказал Рус.

– Без веского повода Болгар все равно не выступит против меня. А мы ему повода не дадим. А когда ты женишься на Поруссе, на нашей стороне будет Коман, – сказал Словен.

– Коман не пойдет против старшего брата, – сказал Рус.

– Но не пойдет и против нас. А без помощи Комана Болгар никогда не отважится выступить против меня, – сказал Словен.

Глава 32

Царский пир мог продолжаться и два, и три дня.

Но на второй день женщины в общем пиршестве участия не принимали. Во время застолья на второй день мужчины решали дела.

Чтобы занять женщин, Шелонь, как хозяйка дворца, пригласила их на женскую половину.

В саду женщины терпеливо ждали, когда мужчины устанут и можно будет поехать домой. Впрочем, им было не скучно. В саду был накрыт стол с вином, фруктами и лакомствами.

Для начала женщины посплетничали по поводу Сыроядца. Но, вспомнив о подарках, в конце концов склонились к мнению, что все обвинения в его адрес напрасны – он хороший человек, несмотря на дурные привычки.

Пока женщины промывали косточки Сыроядцу, Шелонь велела служанкам принести клетку со зверем. Словен в подарок любимой жене привез необычное животное.

Когда клетку принесли, Шелонь осторожно взяла ее из рук служанки и лично поставила на стол.

Женщины окружили клетку. Клетка была покрыта цветастым платком. Шелонь сняла платок, и все увидели зверя. Небольшой зверь лежал в углу клетки свернувшись и был похож на пушистый клубок.

– Это просто белка, – небрежно проговорила Гордыня, жена Болгара, рассматривая зверька, – или крыса.

– Это не белка и не крыса, – сказала Шелонь и бесстрашно тронула зверя пальцем.

От прикосновения зверек открыл глаза – они оказались зеленые, словно два драгоценных изумрудных огонька.

Зверек недолго смотрел на женщин с глубокомысленным выражением на пушистой мордочке, словно удивляясь, что им от него нужно. Затем он лениво зевнул, показывая красный язычок.

Женщины умиленно охнули.

Тем временем зверек что-то надумал: словно показывая себя, он встал и выгнул спину, при этом подняв трубой хвост.

Показав себя, зверь сел и стал смотреть на женщин.

– Он похож на тигра, – сказала Порусса. – Только маленький.

– А чем же он питается? – спросила заинтересовавшаяся Гордыня.

– Мы кормим его кусочками мяса, – сказала Шелонь.

– У него острые зубы и очень острые когти, – заметила Илмер и показала руку, покрытую рядом тонких красных царапин.

– Опасный зверь, – сказала Гордыня. – И зачем он нужен?

Шелонь улыбнулась:

– Сейчас покажу.

Она смело открыла клетку. Женщины опасливо отодвинулись от клетки.

– Осторожно, Шелонь, – сказала Порусса, – вдруг он кинется на тебя?

– Не кинется, – сказала Шелонь и просунула руку в клетку.

Зверь с удивлением посмотрел на ее руку, тонко мяукнул и мягко тронул руку лапкой.

– Ой! – испуганно сказали женщины.

Однако Шелонь уверенно взяла зверя под живот, вынула из клетки, погладила и положила себе на грудь.

Теперь женщины могли рассмотреть зверя ближе.

– У него тонкая шерсть, – сказала Порусса.

– Можешь потрогать, – сказала Шелонь.

Порусса осторожно тронула пальцем зверя.

– Ой, какая мягкая шерсть! – удивилась Порусса.

– Дай и я трону, – сказала Гордыня и протянула руку к животному.

Но зверь так грозно сверкнул на нее огромными зелеными глазами, что Гордыня поспешно убрала руку.

– Дрянь – зверь! – бросила в чувствах Гордыня.

– Нет, он очень ласковый, – возразила Шелонь, – только с ним надо обращаться с любовью. Он не любит, когда с ним обращаются грубо. Вон Илмер вчера потянула его за хвост, так он ее укусил и оцарапал.

– И за что же его любить? – с насмешкой проговорила Гордыня.

Шелонь села на лавку, положила зверя на колени и стала гладить. Зверек довольно заурчал, и