Скорее всего, здесь, по мнению Б.В. Магомедова, произошла описанная Иорданом битва готов со спалами, в которых большинство исследователей видят именно славян[267]: «Тотчас же без замедления подступают они к племени спалов и, завязав сражение, добиваются победы». Если так, то это, пожалуй, единственное свидетельство о военном столкновении пришельцев с коренным населением и первое столкновение со славянскими племенами[268].

По сообщению Иордана, славянские племена не отличались воинственностью и силой оружия (что подтверждается и археологически[269]), но были многочисленны[270]: «Начиная от места рождения реки Вистулы, на безмерных пространствах расположилось многолюдное племя венетов. Хотя их наименования теперь меняются соответственно различным родам и местностям, все же преимущественно они называются склавенами и антами. Склавены живут от города Новиетуна и озера, именуемого Мурсианским, до Данастра, и на север – до Висклы; вместо городов у них болота и леса. Анты же – сильнейшие из обоих [племен] – распространяются от Данастра до Данапра, там, где Понтийское море образует излучину; эти реки удалены одна от другой на расстояние многих переходов»[271]. Действительно, в данном случае археологические данные подтверждают сообщения источников. Расселения славян, по Иордану, как бы «перегораживали» готам пути в южном направлении, а на мирный характер коренных племен прямо указывает и Лаврентий Блюменау.

По сообщению же Маврикия, славяне, наоборот, были вероломны, не шли на мирные договоры: «Они или не соглашаются между собой, или же если которые и согласятся, то другие делают им наперекор, потому что они все различного мнения друг о друге, и никто из них не хочет послушаться другого»[272]. И хотя Маврикий жил на рубеже VI и VII вв., нет никаких оснований считать, что во II в. ситуация сильно отличалась, так что это сообщение ясно свидетельствует о разобщенности и славянского массива в тот период на территории Восточной Европы.

Характеристику славянским племенам (славянам и антам) дает также Прокопий Кесарийский: «Эти племена, славяне и анты, не управляются одним человеком, но издревле живут в народоправстве (демократии), и поэтому у них счастье и несчастье в жизни считается делом общим. И во всем остальном у обоих этих варварских племен вся жизнь и законы одинаковы. Они считают, что один только бог, творец молний, является владыкой над всеми, и ему приносят в жертву быков и совершают другие священные обряды. Судьбы они не знают и вообще не признают, что она по отношению к людям имеет какую-либо силу, и когда им вот-вот грозит смерть, охваченным ли болезнью, или на войне попавшим в опасное положение, то они дают обещание, если спасутся, тотчас же принести богу жертву за свою душу; избегнув смерти, они приносят в жертву то, что обещали, и думают, что спасение ими куплено ценой этой жертвы. Они почитают реки, и нимф, и всякие другие божества, приносят жертвы всем им и при помощи этих жертв производят и гадания. Живут они в жалких хижинах, на большом расстоянии друг от друга, и все они часто меняют места жительства. Вступая в битву, большинство из них идет на врагов со щитами и дротиками в руках, панцирей же они никогда не надевают; иные не носят ни рубашек (хитонов), ни плащей, а одни только штаны, подтянутые широким поясом на бедрах, и в таком виде идут на сражение с врагами. У тех и других один и тот же язык, достаточно варварский. И по внешнему виду они не отличаются друг от друга. Они очень высокого роста и огромной силы. Цвет кожи и волос у них очень белый или золотистый и не совсем черный, но все они темно-красные. Образ жизни у них, как у массагетов, грубый, без всяких удобств, вечно они покрыты грязью, но по существу они не плохие и совсем не злобные, но во всей чистоте сохраняют гуннские нравы. И некогда даже имя у славян и антов было одно и то же. В древности оба этих племени называли спорами („рассеянными“), думаю, потому, что они жили, занимая страну „спораден“, „рассеянно“, отдельными поселками. Поэтому-то им и земли надо занимать много»[273].

Для полноты картины приведем и описание славянских племен из Повести временных лет: «Все эти племена имели свои обычаи, и законы своих отцов, и предания, каждое – свои обычаи. Поляне имеют обычай отцов своих тихий и кроткий, стыдливы перед снохами своими, и сестрами, и матерями; и снохи перед свекровями своими и перед деверями великую стыдливость имеют; соблюдают и брачный обычай: не идет жених за невестой, но приводят ее накануне, а на следующий день приносят что за нее дают. А древляне жили звериным обычаем, жили по-скотски: убивали друг друга, ели все нечистое, и браков у них не бывало, но умыкали девиц у воды. А радимичи, вятичи и северяне имели общий обычай: жили в лесу, как и все звери, ели все нечистое и срамословили при отцах и при снохах, и браков у них не бывало, но устраивались игрища между селами, и сходились на эти игрища, на пляски и на всякие бесовские песни и здесь умыкали себе жен по сговору с ними; имели же по две и по три жены. И если кто умирал, то устраивали по нем тризну, а затем делали большую колоду и возлагали на эту колоду мертвеца и сжигали, а после, собрав кости, вкладывали их в небольшой сосуд и ставили на столбах по дорогам, как делают и теперь еще вятичи. Этого же обычая держались и кривичи и прочие язычники, не знающие закона Божьего, но сами себе устанавливающие закон»[274].

Если сопоставить эти характеристики с характеристиками, данными Тацитом германским племенам, то становится очевидным сходство этих народов.

Иордан указывает, что сражение со спалами произошло сразу после форсирования некой реки только половиной войска Филимера. Автор своей аллегорией указывает на момент, разделивший готов, но не сообщает о его причинах. Нет в тексте и названия той реки, хотя указывается на характер местности. По нашему мнению, вопрос о причинах их разделения очень важен, так как указывает на непрочность готского союза, отсутствие ясной цели переселения, а также на отсутствие полноты власти у Филимера, по сути выполнявшего в этом походе только роль проводника. Кстати, Иордан подчеркивает, что Филимер выводит в Ойум только «свое племя». Значит, остальные племена либо попутчики, либо вынуждены идти по принуждению. Было ли это разделение обдуманным шагом, или племенным разногласием относительно пути движения, или касалось конечной цели переселения? Возможно, дело заключалось в усталости готов или других вовлеченных в процесс переселения племен. Можно предположить, что основу отколовшихся от основной массы готов племен составляли гепиды, которые, вместе с присоединившимися к ним племенами, начали освоение близлежащих территорий, а в дальнейшем, в середине – второй половине III в., продолжили движение в южном направлении, в сторону Дакии. Предгосударственное образование, созданное ими, было явно враждебно готам[275]. Поэтому движение готов принимало черты рассеивания родоплеменных образований с собственными властью и целями внутри движения, объединенных только общим маршрутом. Общей, объединяющей цели, по нашему мнению, не было. Можно только предположить, что для готов во главе с Филимером конечной целью были границы Римской империи. У другой части конечной целью было, скорее всего, расселение на более плодородных землях.