— Пиво? Мне? — он вздохнул и тут же потянулся за банкой. — Спасибо. Я этого не заслужил.

— Сегодня не съёмочный день? — вернувшись на кухню, спросила Ира.

— Что? А… Нет…

В гостиной забормотал телевизор. Когда Ира выводила псов, Сергей, покашливая и зевая, смотрел новости.

— А Рая где? — сонно поинтересовался он.

— Еще не пришла.

Возвращаясь из парка, Ира у подъезда столкнулась с Тоней. После спасения Брусники, Тоня совершенно переменилась по отношению к Ире. Она не ограничивала разговор обычным приветствием и обязательно начинала болтать о своем, о девичьем. Беседа могла продолжаться всю прогулку, когда Ира выходила с собаками, а если девушки пересекались у лифта, то Тоня задерживала знакомую на добрых полчаса. Сначала новоиспеченная подруга вела монолог, но постепенно стала втягивать в разговор и Ирину. Теперь Тоня не казалась ей высокомерной, избалованной выскочкой. Девушка много читала, училась на последнем курсе филологического института, знала пять языков, изъездила полмира и мечтала научиться летать на спортивном самолёте. Появились и общие темы — девушки разговаривали о книгах, зарубежье, фильмах, и, конечно, о животных.

— Я так мечтаю о большой собаке! — тараторила Тоня. — Но мать категорически против. У нее аллергия, видите ли. Мне кажется, она врёт. Вот начну работать, сниму квартиру или даже куплю, на съемных же не разрешают, и заведу сенбернара! А ты меня будешь консультировать.

Тоня болтала много и весело. И Ира, может нехотя, но заряжалась её позитивом. Тоня любила жизнь, и любовь была ответной. Ира завидовала, совсем чуть-чуть.

В этот раз Тоня, одетая в спортивный костюм — маечку и короткие шорты — возвращалась с пробежки. На ходу что-то проверив на часах, широкий ремешок которых охватывал тонкое запястье, девушка вскинула голову и, заметив Иру, подскочила к ней.

— Привет-привет! И вам, песики, привет! Ну, дайте я вас поцелую! Рыжий, не вредничай! Домой?

Ира кивнула.

— Пойдем тогда! Слушай, мне на днях посылка с корейской косметикой пришла. Я не знаю, ты вроде не пользуешься? Но, может, возьмёшь пробники? Полно прислали.

— Вообще-то, не пользуюсь.

— Почему? Боишься своей искрометной красотой завлекать мужиков? Зря!

Они подошли к лифту. Ира нажала кнопку вызова. Тоня не замолкала:

— У тебя кожа светлая. Там есть такая тоналка-минималка, закачаешься! Зайдешь?

— Давай потом. Я же с собаками.

— Ой, слушай! — Тоня схватила Иру за руку и вытаращила глаза. — Я наполнитель купить забыла! Бруська лопнет! Она в грязный лоток не ходит!

— Пойдём, отсыплю.

— Спасибо! Ты нас спасаешь! Всегда!

Они вышли из лифта. Тоня взяла сворку, желая помочь, а Ира достала ключи.

— Ой, а можно я как-нибудь с вашими собаками погуляю? — проходя в квартиру, спросила Тоня. — Потренируюсь, так сказ… а-а-ать…

Она запнулась, во все глаза глядя куда-то в гостиную. Ира бросила ключи на тумбу и обернулась. Из спальни вышел Сергей. Он на ходу одевал свежую, белоснежную рубашку и как раз поправлял воротник, когда заметил, что на него смотрят. Тоня сморгнула и охрипшим голосом выдала:

— Здрасьте.

— Привет, — Сергей улыбнулся, одергивая рубашку и не спеша застегивать пуговицы. — Представишь нас, Ирина?

— Ваша соседка с седьмого этажа — Антонина, — Ира отвела взгляд.

— Сергей Орлов, — он откинул борт рубашки и, чуть повернувшись, поправил съехавший на джинсах ремень. — Простите, что в таком виде.

— Очень приятно, — Тоня просто прилипла к нему взглядом.

— И мне. Ира, ты где?

— Тут.

Ира, успевшая уйти, вышла из кошачьей комнаты и сунула Тоне в руки пакет с наполнителем.

— Я отъеду сейчас, — произнес Сергей, застегивая, наконец, рубашку. — Буду к вечеру.

— Хорошо, — Ира отцепила собак и, едва ли не вытолкнув Тоню в коридор, вышла следом. Та, прикрыв двери, вытаращила глаза и, склонившись к Ире, зашептала.

— Это точно Орлов? Был же алкаш алкашом. Боже мой, Ира! Он прекрасен. Какое у него тело! Я бы расстегнула этот ремень, спустила бы с него джинсы и… У него, наверное, красивый крепкий зад. О-о-о, — она закатила глаза, блаженно сощурилась, поводя носом. — От него потрясающе пахнет. Сумасшедшее чувство. Так и хочется коснуться его шеи, торса, груди… Скажи же, да?

Ира смотрела на неё, вскинув одну бровь.

— Ты серьёзно?

— Фу, ханжа! Как ты вообще можешь быть так спокойна, когда рядом этот… Это… совершенство?

Пришла очередь Ирины закатывать глаза. Тоня хихикнула.

— Ясно все с тобой. Раз тебе он не нужен, можно я попытаю счастья?

— Только не сейчас, хорошо?

Тоня подмигнула ей.

— Замётано. Он мне теперь во сне сниться будет. Спасибо и пока!

Качая головой, Ира вернулась в квартиру. Сергей стоял в прихожей, спиной к двери и, локтем опершись о тумбочку, поправлял загнувшийся сзади воротник.

— Я понял. Извини, — он говорил по мобильному. — Серьёзно, из головы вылетело. Да успею, конечно! Ещё целых три часа.

Ира подошла к нему и осторожно, едва касаясь пальцами тонкой ткани, поправила воротничок. Сергей чуть обернулся и прошептал:

— Спасибо, — а потом гаркнул в трубку. — Да, блин, еду. Я же сказал, больше тебя не подведу.

От него и, правда, очень приятно пахло, даже едва ощутимый запах алкоголя добавлял горчинки в тонкий аромат туалетной воды. В светлой рубашке Сергей казался совсем молодым — взъерошенным, непоседливым, крепким, статным. Ира сглотнула, и вовсе не от испуга. Слова Тони занозой застряли в мыслях. Ей тоже хотелось отогнуть воротничок и прикоснуться к его затылку, к шее, к плечу…

— Ира, ты чего?

Она вздрогнула и отступила.

— Задумалась, простите.

Он снова улыбнулся.

— Спасибо за пиво.

— Пожалуйста.

— Не скучай тут, — он весело подмигнул ей и ушёл.

Ира тряхнула головой, пытаясь отбросить бредовые мысли. Это все было столь же недостижимо, как повернуть время вспять. Она может думать о чем угодно, но ничего не изменится.

Ведь тогда все начиналось точно так же…

За один миг стало трудно дышать. Ира схватилась за горло. В ушах зашумело.

— Не молчи, детка, — нараспев повторяет Андрей. — Парни, почему я не слышу её крика? Я начинаю скучать.

Ноги задрожали. Ира по стене скользнула на пол и к ней мигом подскочил верный Мэв и ткнулся мордой в плечо. Ира щекой прижалась к шее пса и всхлипнула. Воспоминания не отпускали её.

— Ты хорошо себя вела. Поэтому можешь жить. И никому ни слова о нашей сегодняшней игре, поняла? Ты же хочешь, чтобы твои близкие тоже жили спокойно и дальше?

Она, приподнявшись с пола на руках, сквозь упавшие на глаза волосы смотрит на монстра, стоящего перед ней.

Он улыбается.

— Даже не скажешь мне ничего, тряпочка? Хорошо. Умница. Эй, встряхните её напоследок, — он делает знак, и кто-то из троих рывком