моей новой жизни, когда предложение отведать драконьего огня не входит даже в десятку самых странных вещей, которые я видел.

Раскрыл челюсти, а затем, не колеблясь более ни секунды, буквально проглотил огненный шар. Магия взорвалась во рту, и вкус цитрусовых разлился по языку. Я был настолько потрясён внезапным эффектом, что почти перестал махать крыльями. — О, чёрт, как будто только что сожрал пяток-другой лимонов, это… вау. Знаешь, я почти скучаю по грязному оленю.

Пока я отплёвывался и яростно тряс головой из стороны в сторону, Маледикт смеялась над моим дискомфортом.

— Прости, но, видимо, у нас разные вкусы. Я люблю фрукты нунта. Слишком насыщенно?

Странно, но после того, как первоначальный взрыв вкуса утих, послевкусие оказалось… приятным. Оно почти напоминало лимонно-творожное печенье.

Через несколько мгновений всё пришло в норму настолько, что я почувствовал, что могу говорить: — Не понимаю, почему вам это нравится⁈ То, что остаётся потом — приятно, но этот начальный лимонный всплеск такой сильный… Мне он мог бы понравиться в более умеренных дозах.

Анна пробежала по шее Маледикт и прислонилась к одному из рогов дракона. — Фрукт нунта? Если смешать его с помадкой из горького шоколада, получаются нежнейшие лакомства. Это такое сложное сочетание. Я его обожаю!

Маледикт одобрительно кивнула: — Я знала, что одобришь мой выбор. У тебя хороший вкус.

Я поборол желание вмешаться. Ну, вот, Анна нашла ещё одну единомышленницу в лице дракона. Хотя… наверное, с добавлением шоколада это было бы потрясающе вкусно. Чёрт, теперь хочется это попробовать! Нужно постараться не забыть название и раздобыть когда-нибудь порцию фруктовой помадки нунты.

— Вы обе добились своего, заставили меня жаждать шоколада с лимоном, так что спасибо за это. Но раз уж Анна здесь, как у вас дела? Все в порядке?

Эльфийка кивнула: — Да, всё хорошо. Думаю, мы бы не отказались спать на настоящих кроватях, но готовы терпеть любые неудобства, лишь бы как можно быстрее преодолеть весь путь. На спине Маледикт достаточно места, чтобы можно было улечься и отдохнуть, если понадобится. Ты не против, чтобы мы сегодня спали здесь?

Она похлопала Маледикт по шее, давая понять, что имеет в виду.

Я совсем забыл, что мы решили останавливаться на отдых каждую вторую ночь, и в ответ на вопрос Анны покачал головой. — Нет, если вам там удобнее. Я заберу вас обратно, когда Маледикт захочет перекусить.

Маледикт заурчала от удовольствия: — В ближайшие несколько миров я этого делать не буду уж точно. После этого каменного шара мы должны пройти через измерение, где царит ужаснейшая вонь. Вся его флора склонна к плотоядности, и растения выделяют запах гниющего мяса, чтобы привлечь добычу. Вам всем стоит поработать над заклинаниями, защищающими ваши носы.

Едва я услышал это предупреждение, как мои ноздри попытались заползти обратно в череп, а мозг судорожно начал перебирать в памяти известные заклинания, которые могли уберечь от вони. Однако моя реакция была очень спокойной по сравнению с реакцией Имри. Она закрутилась в петлю и выпустила небольшой заряд огня цвета слоновой кости. — Проклятье!! Я совсем забыла про эти растения! Уф!! Говорила же, что надо лететь через пустыню. Уверена, мы могли бы уберечь смертных от обезвоживания!

Анна закатила глаза: — Мы не можем прямо сейчас изменить наш маршрут только из-за какого-то дурного запаха.

Имри перевела взгляд на эльфийку и тяжело вздохнула. — Ты говоришь как человек, который не может чувствовать того, что чувствую я. Когда твоё заклинание ослабнет и тебе станет плохо, вспомнишь мои слова.

Я отогнал воспоминания о земных болотах и наконец остановился на заклинании, которое, как надеялся, поможет защитить мой нос от вони протухшего насквозь мира. Очень не хотелось знать, каково это блевать в облике дракона, особенно в воздухе.

Наступила ночь, и мы летели сквозь тьму. Женщины спали в своём импровизированном лагере на широкой спине Маледикт, и хотя я параноидально боялся, что кто-нибудь из них свалится в темноте вниз, этого не произошло. Взошло солнце, все поели, и путешествие шло своим чередом. Мне пришлось подавиться ещё одним кремниевым оленем, заев его фруктами нунты, но я, как ни странно, выжил.

После этого стало скучно. Не успел я опомниться, как мы преодолели ещё один очередной пространственный барьер. Развернув заклинание, которое, по моему мнению, имело наибольшие шансы на успех, я использовал свою сущность, чтобы создать демоническое пламя внутри каждой ноздри. Огонь уничтожал всё, что попадало внутрь при вдохе. Немного подумав, на всякий случай вызвал такое же пламя, чтобы оно покрыло язык и внутреннюю поверхность рта.

Мир болот был по-своему прекрасен, хотя оценить по достоинству его было трудно. Единственное, чего мы не учли, как Дерп будет реагировать на каждое новое измерение. Если предыдущий мир его забавлял, то в этом его тошнило. Яростная тряска корзины означала, что чахлую мана-жабу выворачивает наизнанку.

Оказавшись на спине Маледикт вместе с её пассажирами, я вновь обрёл свою дракосапийскую форму и на короткую секунду ощутил царящий здесь аромат. Доспехи из драконьей чешуи облепили моё тело, отрезая от запаха, но ущерб осязанию был нанесён немалый. Я плашмя пролежал более тридцати минут, чихая и отплёвываясь, а Юлия пыталась манипулировать моей аурой, чтобы успокоить расстройство желудка.

Когда наконец пришел в себя, то первым делом отправился к Дерпу и наложил несколько диагностических заклинаний. Возможно, мана-жаба так реагировал на окружающую среду, но магия утверждала, что он абсолютно здоров. Осмотр плетёной корзины показал, что Дерпа на самом деле не совсем тошнит — он дёргался, отрыгивал, и из его пор сочилась какая-то слизь.

Охристого цвета слизь загрязняла его воду, что, похоже, и вызывало отрыжку. Я достал мана-жабу из корзины и положил его в гнездо из колючек и мха, которое Алиса только что создала специально для него. Мерзкая жёлтая жижа быстро покрыла всю поверхность гнезда, а Дерп всё равно не переставал конвульсивно дёргаться и рыгать.

— О боже, может, нам просто поместить его в стазис-фонарь, — предложила Алиса. Она создала на своем лице магическую маску из тонких серебристых лепестков и цветов. Юлия, которую запах, казалось, совершенно не беспокоил, наклонилась через плечо Алисы, чтобы взглянуть на Дерпа.

— Он не болен, — заметила Юлия. Похоже, она была очарована тем, на что смотрела. Розовое щупальце поднялось и коснулось тела мана-жабы, не обращая внимания на отвратительную слизь. — Более того, я думаю, что чем дольше эта дрянь сочится, тем лучше ему становится. Возможно, будет трудно это терпеть,