играл в «Нью-Ингленд Пэтриотс», а теперь исследовал рак в Роли.

Вегас напоминал Дуэйна «Скалу» Джонсона. На вечеринку он пришел с другом, который работал в Epic. Я стоял за грилем, когда Вегас упомянул, что читал обо мне в Entertainment Weekly. Я сразу же расположился к нему – ха! – и стал симпатизировать еще больше, когда он признался, что не играет в игры. Мы стали вместе есть японские роллы за доллар по вечерам в четверг. По пятницам Вегас приходил в гости смотреть телевизор, пока Марси не начинала зевать и не разрешала нам погулять и повеселиться.

Вегас стал моим Морфеусом из «Матрицы». Он показал все бары в центре; научил, как подзывать бармена, не щелкая пальцами («Он в курсе, что ты здесь. Он занят»), сколько давать чаевых («Ты же хочешь, чтобы в следующий раз тебя хорошо обслужили?») и в чем разница между барменом и официантом («Наберись терпения»). Когда Вегас заметил, что я разгорячился после пары коктейлей и флиртую с девушками за стойкой, он посоветовал попридержать лошадей. «Необязательно так сильно стараться, – сказал он. – Они поймут, что ты хороший парень. Просто наслаждайся».

Я быстро учился. В кофейне я подружился с парнем, у которого на руке красовалась прикольная татуировка в виде кнопки выключения компьютера. Выяснилось, что он работает в другой технологической компании, и мы стали регулярно встречаться за кофе. Еще один мой знакомый оказался разработчиком технологии, которую мы лицензировали, и теперь он пару раз в месяц заезжал за мной на своем Porsche Boxster и отвозил в пивной паб. Паб назывался Flying Saucer и славился официантками в броских нарядах, как у старшеклассниц. Для парня вроде меня, чей брак разваливался на глазах, это было настоящее искушение.

Еще Flying Saucer известен тем, что предлагает триста сортов пива. Те, кто выпивает их все, получает именную табличку на стену. Через два года там появилась и моя. Надпись на ней гласила: «CliffyB – Beers of War – 2005». Мой синдром отличника просто не позволил бы проигнорировать этот вызов. Я стал пить больше, чем когда-либо, – как и все, кто пытается утопить свои проблемы в кружке и называет это весельем. Приходилось балансировать между запоем, утренним кларитином и вечерним NoDoz. Получалось не всегда.

Однажды ночью я сильно перепил и проспал утреннюю встречу. Торопясь, я вскочил с кровати, запрыгнул в Viper и вылетел на дорогу. В офисе мне уже вовсю названивала Марси. Она сказала, что я едва не сбил старушку, которая просто прогуливалась по улице. «Ей пришлось отпрыгнуть! – сказала Марси. – Ты, блядь, чуть не убил ее! Мне ничего не оставалось, кроме как пригласить ее на чай и извиниться! Да что с тобой? За кого я вышла замуж?» Видимо, моему велосипеду снова нужны были дополнительные колеса.

Когда мы с Вегасом выбирались в город, за рулем обычно сидел он, но той ночью я настоял, чтобы мы поехали на моей машине. Прекрасная летняя ночь, я откинул верх кабриолета. Вегас включил музыку, думая, что сейчас заиграет что-то оглушающее и тяжелое. Вместо этого ночной воздух наполнился грустным пианино, это был кавер Гэри Джулса на Mad World, который я слушал постоянно («the dreams in which I’m dying are the best I’ve ever had» – «мои лучшие сны – те, в которых я умираю»). Вегас поморщился и вытащил диск. Я написал на нем «Для нытья» синим маркером.

«Дружище, может, остановимся и наконец поговорим?» – предложил Вегас. В его голосе слышалась жалость. Я не ответил. «Это совсем не весело, – сказал он. – Тебе нужна помощь».

* * *

Ее звали Эмили. Мы виделись на разных игровых конференциях и всегда хорошо общались. Она была писательницей. Образованной, умной, веселой, энергичной и очень красивой. Мы постоянно болтали об играх, технологиях и всякой ерунде. Она была замужем, но несчастлива в браке, что тоже объединяло нас. Поэтому мы с удовольствием перетирали свой негативный опыт.

Однажды ночью я играл в Silent Hill 2, признанную классику, и вдруг что-то во мне щелкнуло. Игра во многом повторяла «Солярис» – русскую научно-фантастическую книгу[32], а потом и фильм, в котором ученый оказывается на разумной планете и встречает идеализированную версию своей девушки. Главный герой SH2 Джеймс получает письмо от умершей жены со словами: «Жду тебя в Сайлент-Хилле, нашем "особом месте"». Но когда Джеймс приезжает туда, он сталкивается со всевозможными монстрами, которые на самом деле являются проекциями его страхов и воспоминаний. В том числе встречает и Марию – точную копию жены, но совсем другую. Она привлекательна и сексапильна – то, чего ему так не хватало.

Люди много обсуждали тему и символизм игры, находили отсылки на самые разные произведения – от фильмов Дэвида Кроненберга до книг Фёдора Достоевского и картин Фрэнсиса Бэкона. И той ночью для меня все вдруг встало на свои места. Жизнь сводится к противоборствующим желаниям либидо, гнева и эго – вечный конфликт, который мне был так хорошо знаком. Я чувствовал себя Джеймсом из Silent Hill 2, а Эмили была моей Марией.

Я мечтал об истории любви в стиле мультиков Disney, как у моих родителей, а Эмили будто появилась из полнометражного «Аладдина». «Ну, есть одна… девушка. Она умная, веселая. У нее такие глаза! А ее волосы! А улыбка! Ах!» А еще я был женат, а она замужем. Самый настоящий «Mad World». «Мои лучшие сны – те, в которых я умираю».

Мы с Эмили упражнялись в остроумии, перебрасывались гиковскими фактами. Она оставалась доступной, интересной, веселой, игривой и замечательной. Мне нравилось, что на свете есть кто-то, с кем я могу поделиться своей жизнью. Той осенью Эмили слушала мои стенания по поводу того, что UT 2004 не выйдет к Рождеству. Она понимала, почему так важно не просто выпустить игру, а сделать это правильно. Примерно тогда же Epic заключила партнерское соглашение с Microsoft на создание неопределенного числа игр для Xbox. Эмили знала, насколько важна эта сделка. Мы обсудили все последствия, в том числе и мои мечты создать Unreal Warfare.

Microsoft отчаянно хотела новую франшизу, но не просто франшизу. Ей нужны были большие громкие игры, которые будут продавать ее консоль. На Рождество 2004 года уже запланирована Halo 2. А что дальше?

«А дальше ты, – сказала Эмили. – Unreal Warfare, Apex War – как бы ты в итоге ни назвал свою игру. Ты следующий».

Шестеренки

Эмили оказалась права.

В марте 2004 года,